Бабы рвутся к штурвалу. Женщины - капитаны морских судов (Фотофакт)

Мне, на сегодня, известны несколько женщин-капитанов, причем все командуют очень солидными судами, а одна – крупнейшим в мире судном своего типа. Я завел отдельную страницу, посвященную женщинам-капитанам, и по мере поступления новых данных буду ее обновлять. Первой в мире женщиной –капитаном считается глубоко уважаемая мною Анна Ивановна Щетинина, хотя фактически вряд ли – достаточно вспомнить Грэйс ОНейл (Барки), известнейшую женщину-флибустьера из Ирландии, во времена правления королевы Елизаветы 1-й. Наверное, Анну Ивановну можно смело назвать первой женщиной-капитаном 20-го века. Анна Ивановна как-то говорила, что ее личное мнение таково – женщине на судах, тем более на мостике, не место. Но не будем забывать, что даже со сравнительно недавним прошлым, серединой прошлого века, многое в море и мире разительно изменилось, поэтому современные женщины с немалым успехом доказывают нам, что женщине на судах есть место, в любой должности.
Крупнейшее судно для перевозки скота в мире возглавила женщина
16 апреля 2008 - Siba Ships назначила капитаном своего крупнейшего судна для перевозки скота, по совместительству и самого большого судна этого типа в мире, Stella Deneb, женщину – Лауру Пинаско. Лаура привела Stella Deneb во Фримантл, Австралия, это ее первый рейс и первое судно в качестве капитана. Ей всего 30 лет, в компанию Siba Ships она устроилась в 2006-м году, старпомом.
Лаура из Генуи, в море с 1997 года. Диплом капитана получила в 2003-м. Лаура работала на газовозах и перевозчиках скота, на Stella Deneb до капитанства занимала должность старпома, и в частности, во время рекордного по количеству перевозимых голов рейса в прошлом году, тогда Stella Deneb погрузил в Таунсвилле, Квинсленд, Австралия, партию стоимостью 11.5 миллиона австралийских долларов, назначением на Индонезию и Малайзию. На борт приняли 20060 голов крупного рогатого скота и 2564 овец и коз. Чтобы доставить их в порт, потребовалось 28 жд составов. Погрузка и перевозка производились под тщательным контролем ветеринарных служб и соответствовали самым высоким стандартам.
Stella Deneb – крупнейшее в мире судно для перевозки скота.
Подробно о судне и его фото: http://www.odin.tc/disaster/deneb.asp

Мужчинам и посторонним вход запрещен - единственное в мире судно, полностью управляемое женщинами
23-29 декабря 2007 - контейнеровоз Horizon Navigator (валовая 28212, постройки 1972, флаг США, владелец HORIZON LINES LLC) на 2360 TEU компании Horizon Lines захватили женщины. Все штурманы и капитан – женщины. Капитан Робин Эспиноза, старпом Сэм Пиртл, 2-й помощник Джули Дучи. Все остальные из общего количества экипажа 25 человек мужчины. Женщины свалились на мостик контейнеровоза, как утверждают в компании, совершенно случайно, в ходе конкурса профсоюза. Эспиноза крайне удивлена – впервые за 10 лет она работает в экипаже с другими женщинами, уж не говоря про штурманов. Международная организация Капитанов, Штурманов и Лоцманов в Гонолулу говорит, что в ее составе 10% женщины, а 30 лет назад на них приходился всего 1%.
Женщины, что и говорить, замечательные. Робин Эспиноза и Сэм Пиртл - однокашницы. Вместе учились в Морской академии торгового флота. Сэм также имеет диплом капитана дальнего плавания. Джули Дучи стала моряком позже, чем ее капитан и старпом, но моряки-штурманы поймут и оценят такое ее хобби (в наши времена, увы и увы, это хобби, хотя не зная секстана, настоящим штурманом никогда не станешь) - “Я, пожалуй, одна из немногих судоводителей, кто использует для определения места секстан, просто для своего удовольствия!”
Робин Эспиноза работает на флоте четверть века. Когда она только начинала свою морскую карьеру, женщина на флоте США была редкостью.Первые десять лет работы на судах Робин пришлось работать в экипажах, сплошь состоявших их мужчин. Робин, Сэм и Джули очень любят свою профессию, но когда тебя от родного берега отделяют многие недели, бывает грустно. 49-летняя Робин Эспиноза говорит: “Я очень скучаю по мужу и 18-летней дочери”. Ее ровесница Сэм Пирл так и не встретила того, с кем бы она смогла создать семью. “Мне встречаются мужчины, говорит она, которые желают, чтобы женщина постоянно за ними ухаживала. А для меня моя карьера - это часть меня самой, я и на миг не могу допустить, чтобы что-то могло помешать мне выйти в море”.
Джули Дучи, которой исполнилось 46 лет, просто любит море, и просто не может себе представить, что в мире есть другие, более достойные или интересные, профессии.
Подробности о славном комсоставе Horizon Navigator, и фотографии, мне прислал детский писатель, бывший моряк, Владимир Новиков, за что ему большое спасибо!

Первая в мире женщина-капитан мега лайнера
13-19 мая 2007 - Royal Caribbean International назначила на должность капитана круизного лайнера Monarch of the Seas женщину, шведку Карин Стар-Йансон. Monarch of the Seas – это лайнер первого, так сказать, ранга, валовая 73937, 14-ти палубный, 2400 пассажиров, 850 человек экипаж, постройки 1991 года. То есть, относяшийся к разряду крупнейших лайнеров мира. Шведка стала первой женщиной в мире, получившей должность капитана на судах такого типа и размера. Она работает в компании с 1997 года, сначала штурманом на Viking Serenade и Nordic Empress, затем старпомом на Vision of the Seas и Radiance of the Seas, затем дублером капитана на Brilliance of the Seas, Serenade of the Seas и Majesty of the Seas. Вся ее жизнь связана с морем, образование высшее, Технологический университет Чалмерс, Швеция, степень бакалавра в судовождении. В настоящее время имеет диплом, позволяющей ей командовать судами любого типа и размера.

Первая женщина-капитан Бельгии
И первая женщина-капитан танкера LPG
Танкер LPG Libramont (дедвейт 29328, длина 180 м, ширина 29 м, осадка 10.4м, постройки 2006 Корея ОКРО, флаг Бельгия, владелец EXMAR SHIPPING) был принят заказчиком в мае 2006 года на верфях ОКРО, в командование судном вступила женщина, первая женщина-капитан Бельгии и вроде бы, первая женщина-капитан танкера газовоза. В 2006 году Рогге было 32 года, прошло два года с того времени, как она получила диплом капитана. Вот и все, что про нее известно.
Про нее мне сообщил читатель сайта Сергей Журкин, за что ему большое спасибо.

Норвежский лоцман
На фото Марианна Ингебригстен, 9 апреля 2008 года, после получения ею диплома лоцмана, Норвегия. В 34 года она стала второй женщиной – лоцманом в Норвегии, и это к сожалению, все, что о ней известно.

Российские женщины-капитаны
Информацию о Людмиле Тебряевой мне прислал читатель сайта Сергей Горчаков, за что ему большое спасибо. Я покопался, насколько смог, и нашел информацию об еще двух женщинах в России, являющихся капитанами.
Людмила Тибряева – ледовый капитан
Наша российская женщина-капитан Людмила Тибряева является, и это видимо, можно уверенно говорить, единственной в мире женщиной-капитаном с опытом арктического плавания.
В 2007 году Людмила Тебряева отметила сразу три даты - 40 лет работы в пароходстве, 20 лет в должности капитана, 60 лет со дня рождения. В 1987 году Людмила Тибряева стала капитаном дальнего плавания. Она состоит в Международной ассоциации морских капитанов. За выдающиеся успехи была награждена в 1998 году орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Сегодня ее портрет в форменном кителе на фоне корабля украшает музей Арктики. Людмила Тибряева получила знак "Капитан дальнего плавания" за номером 1851. В 60-е годы Людмила из Казахстана приехала в Мурманск. И 24 января 1967 года 19-летняя Люда отправилась в свой первый рейс на ледоколе "Капитан Белоусов". Летом студентка-заочница отправилась в Ленинград сдавать сессию, а ледокол ушел в Арктику. Она пробилась к министру, чтобы получить разрешение на поступление в мореходное училище. У Людмилы удачно сложилась и семейная жизнь, что редкость для моряков вообще, а уж женщин, продолжающих плавать, тем более.

Алевтина Александрова – капитан в Сахалинском морском пароходстве В 2001 году ей исполнилось 60 лет. Алевтина Александрова приехала на Сахалин в 1946 году с родителями и еще в школьные годы начала писать письма в мореходные училища, а затем в министерства и лично Н.С. Хрущеву, с просьбой разрешить учиться в мореходном училище. В неполные 16 лет А. Александрова стала курсантом Невельского мореходного училища. Решающую роль в ее судьбе сыграл капитан судна «Александр Баранов» Виктор Дмитренко, у которого девушка-штурман проходила практику. Затем Алевтина получила работу в Сахалинском морском пароходстве и проработала там всю жизнь.

Валентина Реутова – капитан рыболовного судна Ей 45 лет, т она вроде бы стала капитаном рыболовного судна на Камчатке, это все, что мне известно.

Девушки рулят
Идет на флот и молодежь, причем писем в адрес президента или министра уже не требуется. В прошлом, например, году я давал заметку о выпускнице МГУ им. адм. Г.И.Невельского. 9 февраля 2007 года Морской университет дал путёвку в жизнь будущему капитану Наталье Белоконской. Она первая в новом веке девушка - выпускник судоводительского факультета. Более того – Наталья круглая отличница! Будущий капитан? Наталья Белоконская, выпускник ДВВИМУ (МГУ), получает диплом, а Оля Смирнова работает матросом-рулевым на речном т/х"Василий Чапаев".

http://www.odin.tc/disaster/women.asp

Ольга Тонина. Капитан дальнего плавания - Анна Ивановна Щетинина. Первая в мире женщина-капитан дальнего плавания. Анна Ивановна Щетинина родилась 26 февраля 1908 года на станции Океанской под Владивостоком. Отец Иван Иванович (1877-1946) родился в селе Чумай Кемеровской области Верхне-Чубулинского района, работал (1908 год и далее) - стрелочником, лесником, рабочим и служащим на рыбных промыслах, плотником и комендантом дач в Облотделе НКВД. Мать Мария Философовна (1876) из Кемеровской области. Брат Владимир Иванович (1919) родился во Владивостоке, работал мастером цеха Авиазавода на ст. Варфоломеевка Приморского края. В 1919 г А.И. Щетинина начала учиться в начальной школе в Садгороде. После вступления Красной Армии во Владивосток школы были реорганизованы, и с 1922 года Анна Ивановна училась в единой трудовой школе на станции Седанка, где в 1925 г. окончила 8 классов. В том же году поступила на судоводительское отделение Владивостокского морского техникума. Во время учебы в техникуме работала санитаркой и уборщицей в зубоврачебном кабинете техникума. Она постоянно находилась в работе и никогда не боялась "черной" работы. В период обучения плавала учеником на пароходе "Симферополь" и охранном судне "Брюханов" Дальрыбы, матросом на п/х "Первый краболов". В 1928 году вышла замуж за Николая Филипповича Качимова, который работал радистом на судах рыбной промышленности, впоследствии начальником Радиослужбы рыбной промышленности во Владивостоке. (В 1938 году Николай Филиппович был арестован и содержался под следствием во Владивостокской тюрьме в течение года. В 1939 году освобожден и реабилитирован. С 1939 по 1941 год он работал в Радиоцентре Наркомрыбпрома в Москве. В 1941 пошел добровольцем на фронт, служил в Ладожской военной флотилии начальником БЧ-4. Имел 4 правительственных награды. Умер в 1950 году.) После окончания техникума Анна Ивановна была направлена в Акционерное Камчатское пароходство, где прошла путь от матроса до капитана всего за 6 лет. Работала она и на шхуне "Охотск" , которая оставила в ее памяти яркие воспоминания, связанные с одним происшествием: "Во время стоянки у завода, где на "Охотске" только что закончили ремонт, вахтенный моторист запустил вспомогательный двигатель, обеспечивавший работу генератора, и нарушил правила безопасности. Возник пожар. После удаления людей машинное отделение закрыли, судно отбуксировали на мель у южного берега бухты и затопили, для чего потребовалось прорубить деревянную обшивку борта. Пожар прекратился. Водолазы заделали отверстие в обшивке, воду откачали, и судно снова поставили к заводу на ремонт".Работала штурманом на пароходе "Коряк" В 1932 году, в возрасте 24 лет, Анна получает штурманский диплом. В 1933 или 1934 году она принимает у А.А. Качаравы (будущего командира парохода "Сибиряков", вступившего в 1942 году в бой с "карманным" линкором "Адмирал Шеер") дела в должности старшего помощника капитана парохода "Орочон", принадлежавшего Акционерному камчатскому обществу. Качараве было тогда 23 или 24 года. Анна Щетинина, которая на четыре года старше него (разница в этом возрасте ощутимая), уважительно обращалась к нему -- "Анатолий Алексеевич".
Пароход "Чавыча" 12 декабря 1937 года. Первый рейс Щетининой в качестве капитана (1935 год. Ей уже или всего 27 лет.) - перегон парохода "Чавыча" из Гамбурга на Камчатку - привлек внимание мировой прессы. Анна Ивановна приняла купленный в Германии грузовой пароход "Хохенфельз", получивший новое название "Чавыча". Ремонт судна на верфи "Ховальдсверке" закончился в начале лета, и оно ушло в СССР. Вспоминает Анна Ивановна: " В Гамбурге мы были встречены нашим представителем инженером Ломницким. Он сказал, что "мой" пароход уже прибыл из Южной Америки и после разгрузки поставлен в док для освидетельствования подводной части корпуса, что капитан предупреждён о моём прибытии и ошеломлён тем, что сменять его приедет женщина. Тут же Ломницкий довольно критически осмотрел меня и сказал, что он никогда не думал, что я такая молодая (он, видимо, хотел сказать - девчонка). Спросил, между прочим, сколько мне лет, и, узнав, что уже двадцать семь, отметил, что мне можно дать лет на пять меньше. Я тоже как бы со стороны посмотрела на себя и подумала, что для капитана я недостаточно солидна: голубая шёлковая шляпка, серое пальто, светлые туфли. Но решила, что форменный костюм - это уже потом, на судне, когда буду заниматься делами. После завтрака и устройства в гостинице все отправились на судно. У городского причала мы сели на катер и отправились по реке Эльбе в так называемую "Вольную гавань", где находился пароход, который я так хотела и так боялась увидеть. На мои расспросы Ломницкий отвечал: - Сами посмотрите. Такой интригующий ответ заставлял насторожиться и ожидать какого-то сюрприза. Хорошего или плохого? Катер резво бежит по реке, а я беспокойно оглядываюсь, стараясь обязательно первой увидеть и самой узнать "свой" пароход. Но мне не дают. Инженер Ломницкий предупреждает: - За поворотом, на той стороне, будет плавучий док. Смотрите! Катер поворачивает и несётся к противоположному берегу, и я вижу плавучий док и на нём - судно, кормой к нам. Подводная часть его корпуса очищена и с одного борта уже окрашена яркой красно-коричневой краской. Надводный борт зелёный, надстройки белые, замысловатая марка компании "Ганза" на трубе. На корме название - "Хохенфельс" и порт приписки - Гамбург. Я даже задохнулась от удовольствия, радости, гордости, - как хотите назовите это. Какой большой, какой чистый пароход! Какие замечательные обводы корпуса! Я много раз пыталась себе представить его. Действительность превзошла все мои ожидания. Катер останавливается у причала. Поднимаемся на плавучий док и переходим на судно. Мне уступают дорогу: капитан должен войти на борт судна первым. Я тронута. Вижу людей на палубе: нас встречают. Но я пока на них не смотрю. Как только перехожу сходню - касаюсь рукой планширя судна и, здороваясь с ним, шепчу ему приветствие, чтобы никто не заметил. Потом обращаю внимание на людей, стоящих на палубе. Первыми в группе встречающих стоят капитан - об этом я сужу по галунам на рукавах - и человек в штатском сером костюме. Протягиваю руку капитану и здороваюсь с ним по-немецки. Он немедленно представляет мне человека в штатском. Оказывается, это - представитель компании "Ганза", уполномоченный оформить передачу этой группы судов. Я понимаю капитана в том смысле, что сначала должно было здороваться с этим "высоким представителем", но намеренно не хочу этого понять: для меня главное сейчас - капитан. Не могу найти в своём запасе немецких слов необходимых выражений для вежливого приветствия - для этого нескольких уроков немецкого языка, взятых в Ленинграде, не хватает. Перехожу на английский. И только сказав всё, что я считала нужным, капитану, здороваюсь с представителем компании "Ганза", удержав в памяти его фамилию. Это нужно выполнять строго. Если тебе хоть один раз сказали фамилию человека, особенно при такого рода представлениях, ты должен её запомнить и в последующих разговорах не забывать. Тут я тоже постаралась управиться на английском языке. Затем нам были представлены старший механик - очень пожилой и очень симпатичный на вид "дед" - и старший помощник капитана - отчаянно рыжий и веснушчатый малый лет тридцати. Он особенно жал мне руку и много говорил то на немецком, то на английском языке. Это довольно пространное приветствие заставило капитана шутливо заметить, что моё появление на судне на всех произвело сильное впечатление, но, судя по всему, на старшего помощника особенно, и капитан опасается - не теряет ли он в данный момент хорошего старшего помощника. Такая шутка как-то помогла мне прийти в себя и скрыть невольное смущение от всеобщего внимания. После того как все перезнакомились, мы были приглашены в каюту капитана. Я бегло, но запоминая каждую деталь, осматривала палубу и всё, что попадало в поле зрения: надстройки, коридоры, трапы и, наконец, кабинет капитана. Всё было хорошим, чистым и в добром порядке. Кабинет капитана занимал всю переднюю часть верхней рубки. В нём располагались солидный письменный стол, кресло, угловой диван, перед ним закусочный стол, хорошие стулья. Всю заднюю переборку занимал застеклённый буфет со множеством красивой посуды в специальных гнёздах. Деловая часть разговора была непродолжительной. Инженер Ломницкий ознакомил меня с рядом документов, из которых я узнала основные условия приёма судна, а также то, что судну дано название нашей дальневосточной крупной лососевой рыбы - "Чавыча". Вся группа принимаемых судов получила названия рыб и морских животных: "Сима", "Кижуч", "Тунец", "Кит" и т.д. Здесь же мы с капитаном договорились о порядке приёма судна. Команду было решено вызывать со следующим рейсом нашего пассажирского судна из Ленинграда. В настоящее время предстояло знакомиться с ходом и качеством выполнения ремонтных и доделочных работ, обусловленных соглашением о передаче судна. После делового разговора капитан пригласил нас выпить по бокалу вина. Началась беседа. Капитан Бутман рассказал, что для него явилось неожиданностью известие о продаже судна Советскому Союзу и о том, что оно должно быть передано уже сейчас. Он не скрывал, что очень огорчён. На этом судне он плавает шесть лет, привык к нему, считает его очень хорошим мореходным судном, и ему жаль с него уходить. Он галантно прибавлял, что, однако, рад передать такое замечательное судно такому молодому капитану да ещё и первой в мире женщине, заслужившей право и высокую честь стать на капитанском мостике. Тост следовал за тостом. Сухо, по-деловому звучал короткий тост представителя компании "Ганза". Чувствовалось, что он огорчён тем, что Германия вынуждена продавать свой флот Советскому Союзу: он понимал, что советский морской флот растёт, а значит, растёт и развивается всё наше народное хозяйство. Очень хорошо и просто звучал тост "деда", приветствовавшего всех наших моряков. Он чокнулся с каждым, а мне сказал несколько тёплых слов, звучавших прямо-таки по-отечески. Старпом говорил опять долго. Из его немецко-английской речи я поняла, что он постарается сдать судно в таком виде, чтобы у нового (опять следовали комплименты) капитана не было никаких претензий и чтобы новый экипаж понял, что судно принято от настоящих моряков, которые умели его беречь и содержать в должном порядке. Ого! Вот это уже дело! Если это - не просто вежливая болтовня, то приобретён друг, желающий помочь при приёме судна. На другой день, облачившись в рабочую одежду, я начала осмотр судна. Капитан не сопровождал меня всюду. Это выполнял старший помощник. Были осмотрены трюмы, канатные ящики, некоторые междудонные танки, угольные ямы, машинное отделение. Осматривалось всё детально. Времени не жалели. Работали часов до двух, затем разбирали чертежи и другие документы. После рабочего дня я переоделась и по приглашению капитана принимала участие в длительных беседах, которые ежедневно велись в каюте капитана с членами немецкого командного состава судна и нашими моряками, приходившими к концу рабочего дня. После таких бесед мы, советские моряки, шли в свою гостиницу, обедали, прогуливались по городу, хотя и не всегда. Всех нас очень тяготила атмосфера города, и мы старались проводить время в своём кругу. В Германии я была в третий раз. Раньше мне там нравилось, нравились люди - такие простые, весёлые и добродушные, деловые и рассудительные. Нравилась исключительная чистота и порядок на улицах, в домах, в магазинах и магазинчиках. Германия 1935 года неприятно поразила какой-то мертвенной пустотой многих улиц, обилием флагов со свастикой и размеренным стуком кованых сапог молодчиков в хаки со свастикой на рукавах, которые, как правило, парами вышагивали по улицам, попадались в коридорах гостиницы, в обеденном зале. Резали слух их громкие лающие голоса. Было как-то особенно неуютно, как будто ты в хорошем настроении явился в дом к своим добрым старым друзьям и оказался на похоронах... А мне, не скрою, было просто страшновато в этой огромной гостинице. Жутко было по ночам прислушиваться к тому же размеренному топоту, которого не заглушали даже ковры в коридорах. Я считала дни до приезда своей команды и до окончательного приёма судна, когда уже можно будет на него перебраться. С прибытием нашей команды дело закипело по-новому, началась приёмка имущества, запасных частей. Как всегда в таких случаях, появились мнения о том, что "это не так" и то "не совсем так". Появились стремления что-то переделать, что-то сделать заново. Приходилось строго следить за тем, чтобы люди не увлекались и понимали, что судно - не собственная веранда и совсем не обязательно переделывать его на свой лад. Через несколько дней весь наш экипаж пришёл к заключению, что немецкая команда ведёт себя по отношению к нам очень лояльно, много помогает в работе и многое делает даже сверх того, что положено по соглашению. Старпом немецкой команды не нарушил своих обещаний. С самого начала он доказал, что сдаёт судно не только по совести, но и более того. Между прочим, не обошлось без анекдота. Когда бы я ни пришла на судно, он всегда встречал меня не только у трапа, но даже на причале. Если я что-либо несла, он предлагал свою помощь. Мой старпом, да и все помощники спрашивали меня: что с ним сделать - поломать ему ноги или оставить так? И как себя вести: самим встречать своего капитана при входе на завод или уж признать это право за немцем? Мне приходилось отшучиваться: поскольку мы были не на своей земле, то должны считаться с этим, но вежливости и внимательности нашим молодым людям поучиться не мешает. Немецкого старпома наша команда начала было называть "фашистом", но потом, видя его дружелюбие и деловую помощь, - просто "Рыжим Ваней". К моменту окончания приёма судна готовился торжественный подъём флага. Какое это большое событие - приём нового судна для нашего морского флота. Флаги Союза Советских Социалистических Республик и вымпелы нашей организации были привезены нами с собой, и мы с нетерпением ожидали торжественного их подъёма. Я пригласила на торжественный подъём флага немецкого капитана и экипаж, а также уполномоченного компании "Ганза" и других представителей. Все, как один, ответили, что они, вероятно, не смогут принять приглашение: капитан именно в этот день уезжал в Берлин, уполномоченный "Ганзы" должен выезжать по делам в другие порты - и так все. Мы отлично понимали, что им просто запрещено присутствовать на подъёме Советского флага на нашем судне. Наши догадки подтвердились и тем, что в назначенный день на судне уже не был поднят немецкий флаг. Мне пришлось ограничиться тем, что я ещё до подъёма нашего флага пригласила немецкий комсостав на рюмку вина к себе. Опять были тосты и пожелания. А потом немцы быстро один за одним покинули судно. Прибыли капитаны и экипажи наших принимаемых судов, а также наши представители. И вот на нашем судне звучит команда: - Флаг Союза Советских Социалистических Республик и вымпел поднять! И медленно, в развёрнутом виде, подниматся наш алый флаг и с ним вымпел Акционерного Камчатского общества. Флаг и вымпел подняты. Мы все с воодушевлением поём "Интернационал". Звуки неповторимой мелодии льются над судном и причалами, которые недавно ещё были полны народа, а сейчас пусты, как будто бы на много миль нет ни одного человека, кроме нас, советских людей, на палубе советского судна, отныне ставшего кусочком родной территории. Как много значит - быть вдали от Родины и чувствовать себя на своей земле! А судно - это тоже родная земля!..." 15 июня 1935 г. пароход прибыл в Одессу. Через месяц, 16 июля 1935 года, он с 2 800 т грузов, среди которых находилось оборудование для строившейся в Петропавловске судоремонтной верфи, убыл на Камчатку. Путь сюда из Черного моря занял пятьдесят восемь суток. Утром 12 сентября 1935 года "Чавычу" торжественно встречали в порту Петропавловска. После небольшого ремонта пароход проследовал на комбинаты побережья: начались его многолетние повседневные рейсы со снабженческими грузами и пассажирами. В середине декабря 1935 года "Чавыча" находилась в Митоге. Сильнейший шторм, пронесшийся над комбинатом, разрушил многие здания и сооружения. К счастью, обошлось без жертв. 14 декабря судно передало на берег продовольствие и теплую одежду для пострадавших. В феврале Зимой 1936 г. "Чавыча" в течение одиннадцати суток была затерта льдами в районе Олюторского рыбокомбината. За время вынужденного дрейфа подошло к концу продовольствие. Моряки сели на скудный паек: команде выдавали по 600 граммов хлеба в день, комсоставу -- по 400. Оказалась на исходе и пресная вода. Экипаж и пассажиры собирали снег с льдин, насыпали его в форпик, а затем плавили паром. Так добыли около 100 т воды для питья и котлов. Это позволило пароходу снять в Олюторке почти все рыбную продукцию. В течение всех суток ледового плена А. И. Щетинина не сходила с капитанского мостика, собственноручно управляя судном, ища удобного момента для вывода "Чавычи" изо льдов. Команда парохода работала слаженно и без суеты. Старший помощник капитана и матросы для освобождения судна пытались распилить льдину пилой, но сделать этого им не удалось. Для разворота "Чавычи" на лед заводили легкий якорь. В результате титанических усилий пароход покинул тяжелые льды без повреждений корпуса. Для того чтобы избежать поломки гребного винта, капитан приняла решение притопить его корму, для чего команда и пассажиры в течение нескольких дней перегружали содержимое носовых трюмов в кормовой. Тем не менее, хотя осадка судна кормой увеличилась, три лопасти винта оказались погнуты. А. И. Щетинина командовала "Чавычей" до 1938 г. Свой первый орден Трудового Красного Знамени она получила именно за эти тяжелые, по-настоящему "мужские" рейсы через Охотское море. 10 января 1937 г. руководство АКО распорядилось командировать ее "в Москву за получением ордена". Соответствующее распоряжение в этот день пришло на Камчатку из Главрыбы. 23--24 января 1937 г. в Петропавловске прошла конференция предприятий АКО. Ее стенограмма содержит немало эпизодов, характеризующих состояние флота общества в этот период. Основные проблемы, препятствующие его нормальной работе, озвучила капитан "Чавычи" А. И. Щетинина, к этому времени достигшая всесоюзной известности. Выдающиеся личные качества, а также большой авторитет среди моряков придавали словам Анны Ивановны значительный вес, заставляя прислушиваться к ним партийных и хозяйственных руководителей высоких рангов. Главной проблемой в работе флота являлись его большие простои. По мнению А. И. Щетининой, каждое судно следовало закрепить за определенным рыбокомбинатом: "тогда будут взаимно стараться и судно, и берег наладить работу". Требовалось четко планировать работу судов в ненавигационное время. Зачастую они одновременно становились в ремонт, затем так же одновременно выходили из него и скапливались в необорудованном Петропавловском порту, не приспособленном для их массовой обработки. Следовало своевременно передавать судам извещения об изменении условий плавания, дабы избежать ситуаций вроде: "Нам не сказали, что в Петропавловске выставлены огни, и мы не знаем, где они выставлены". Зимой же следовало организовать передачу метеосводок и ледовой обстановки. В 1938 году А. И. Щетинина была назначена начальником рыбного порта во Владивостоке. В том же году она поступает в Ленинградский институт водного транспорта на судоводительский факультет. Имея право свободного посещения лекций, она через два с половиной года заканчивает 4 курса. В начале Великой Отечественной войны Анна Ивановна получает направление в Балтийское пароходство. В августе 1941 года она под жестоким обстрелом фашистов водила груженный продовольствием и оружием пароход "Сауле" по Финскому заливу, осуществляя снабжение нашей армии. Осенью1941 года вместе с группой моряков была командирована во Владивосток в распоряжение Дальневосточного пароходства. Там она работала на судах "Карл Либкнехт", "Родина" и "Жан Жорес" (типа "Либерти") - перевозила воинские грузы через Тихий океан. Один из ее послевоенных сослуживцев пересказывает следующую историю из ее жизни: "...Во время войны мне довольно часто приходилось бывать на приемах в США и в Канаде, - рассказала она. - На одном из них меня знакомили с присутствующими официальными лицами. Секретарь посольства встречал каждого и громко объявлял имя и должность. Я пришла чуть раньше указанного срока и также была представлена собравшимся. Кроме того, один из сотрудников советского посольства, опекавший меня, знакоми л с людьми, которых он называл " важными персонами, полезными для нашего государства " . И далее Анна Ивановна рассказала, как, беседуя с одним из представленных ей лиц, она попросила его назваться заново. За эту оплошность " опекун " из посольства сделал ей строгое замечание. Конфуз сильно расстроил Анну Ивановну. - Пришла на свое судно, заперлась в каюте, и по-бабьи разревелась, - призналась она. Мне трудно было даже представить эту мужественную женщину плачущей. Я не видел слез на её лице ни во время похорон мамы - Марии Философовны, ни позднее, после смерти её брата - Владимира Ивановича. Она объяснила, что подвело в этом случае то, что до этого приёма в Канаде, на подобном протокольном мероприятии в С ША, всем присутствующим выдали " опознавательные знаки " , где были указаны фамилия, имя и должность. Ей т акже выдали визитку с надписью " CAPTAIN Anna Schetinina " , что вызывало особое любопытство и внимание окружающих. И Анна Ивановн а рассказала, что после такого " канадского конфуза " , она не опустила руки, а взяла судовую роль и стала тренировать память на фамилии и лица. - Читала имена, фамилии и мысленно представляла лицо, особые приметы, которые есть у каждого человека. Потом всех в коллективе стала называть только по имени и отчеству. Буквально через несколько дней моя постоянная спутница в рейсах - буфетчица Аннушка (А.А. Царевская) радостно сообщила, что в экипаже пошла молва о моей удивительной памяти. И в дальнейшем я всегда применяла найденную практику, чтобы проявить вежливость по отношению к людям ...." В самом конце Второй мировой войны, 25 августа 1945 года, Анна Ивановна Щетинина участвовует в составе конвоя ВКМА-3 в переброске 264-й стрелковой дивизии на южный Сахалин. В 1947 году пароход "Дмитрий Менделеев", которым командовала Щетинина, доставил в Ленинград статуи, похищенные фашистами из Петродворца во время оккупации. Через много лет она скажет о себе: "Я прошла весь тяжелый путь моряка от начала до конца. И если я сейчас капитан большого океанского корабля, то каждый из моих подчиненных знает, что я явилась не из пены морской!" После окончания войны с Японией подала просьбу отпустить в Ленинград для окончания Ленинградского института инженеров водного транспорта. В Ленинграде до 1949 года она работает в Балтийском пароходстве капитаном судов "Днестр", "Псков", "Аскольд", "Белоостров", "Менделеев". На "Менделееве" села в тумане на рифы острова Сенар, за что министром МФ была переведена капитаном судов V группы на один год. Командовала лесовозом "Баскунчак" до его перехода на Дальний Восток. С 1949 года Щетинина переходит на работу в Ленинградское высшее инженерное морское училище - ассистентом и одновременно заочно заканчивает 5 курс судоводительского факультета. В ЛВИМУ в 1951 году ее назначают сначала старшим преподавателем, а затем и деканом судоводительского факультета. В 1956 году ей было присвоено звание доцента. В 1960 году переведят во Владивостокское высшее инженерное морское училище на должность доцента кафедры "Морское дело". В архиве МГУ им. адм. Г.И. Невельского (бывш. ВВИМУ и ДВВИМУ) хранятся документы, имеющие отношение к А.И. Щетининой, например в "Протоколе заседания кафедры от 30.05.1963 года о переизбрания Щетининой доцентом кафедры отмечены хорошее чтение лекций по курсам "Метеорология и океанография", "Морское дело", "Навигация и лоция", руководство дипломными работами, написание учебных пособий и книг.". В 1963 году, став председателем Приморского филиала Географического общества СССР, Щетинина публикует обращение к мореплавателям, призывая их сообщать о наблюдениях "над необычными, аномальными или редкими явлениями", изучение которых "расширит знания человека" В 1969 и 1974 годах ее вновь переизбирают, но уже по кафедре "Управление судном и его технической эксплуатации". В 1972 году ДВВИМУ ходатайствует о назначении, капитану дальнего плавания Щетининой А.И. республиканской пенсии. К сожалению, к ак это часто бывает в государс т ве, где к власти приходят умственно неполноценные люди, вроде Н.С.Хрущева, вместо внимания и заботы о тех, кто занят настоящим и нужным делом, власть начинает прославлять и восхвалять тех, кто лучше гнет спинку. Именно поэтому давно заслуженное звание - Герой Социалистического труда - Анна Ивановна Щетинина получила лишь к 70-летнему юбилею. Капитан Щетинина была награждена несколькими орденами за командование судами в годы Великой Отечественной войны, на которых выполняла известные теперь в ист ории " огненные рейсы " . Её успехи в мирное время были замечены не только в СССР, но и за рубежом. Показателен в этом смысле факт, что даже непоколебимые консерваторы - австралийские капитаны и руководители - нарушили ради неё свою вековую традицию: не допускать женщину в святая святых - " Ротари клаб " . А перед А.И. Щетининой открыли двери. Более того, предоставили слово на своем форуме. А позже, во время празднования её 90-летия, президент Всемирной ассоциации капитанов господин Кавашима вручил Анне Ивановне поздравление от имени капитанов Европы и Америки. Но в своей стране первая женщина капитан дальнего плавания А.И. Щетинина долгое время так и не была удостоена звания Героя Социалистического труда. Хотя к этому времени две женщины, ставшие капитанами позже ее - Орликова и Кисса , носили это звание. Руководство училища подготовило и направило соответствующие документы в правительство. Но награждение не состоялось. Секретарь крайкома КПСС по идеологии А.Г. Муленков пояснил, что чиновни к в наградной комиссии заявил: " Что вы выставляете вашего капитана? У меня на очереди женщина - директор института, и женщина - известный хлопковод! " . На попытки объяснить, что это - первая в мире женщина капитан дальнего пл авания, тот просто схамил: " Вы бы ещё первую в мире вагоновожатую представили... " . Причиной отказа было " особое мнение " одного из представителей Морфлота в ЦК КПСС, ранее бывшего заместителем начальника Балтийского пароходства по кадрам. В свое время А.И. Щетинина резко его критиковала за неблаговидные дела на этом посту. В конце 70-х А.И. Щетинина получает приглашение начальника ДВМП В.П. Бянкина на должность капитана-наставника. Награда нашла ее на ее 70-й день рождения. Именно 26 февраля 1978 года, когда день рождения Анны Ивановны отмечали в старом Клубе моряков, наградное дело попало на стол к Л.И.Брежневу, и было подписано.
Первые в мире. Щетинина и Терешкова. А.И. Щетина стала членом Союза писателей России и написала две книги, одна из которых называется "На морях и за морями". Писатель Лев Князев сказал о ней: "Анна Ивановна - замечательный писатель, единственный в мире, насколько мне известно, женщина-маринист. Она не обращалась к так называемой "чистой" художественной прозе, хотя, судя по языку, которым написаны книги, вполне могла сделать это. Ценность ее книг - в их абсолютной правдивости, высоком профессионализме и еще одном, не столь уж частом качестве - доброте. Рассказывая о реальных событиях, описывая сотни моряков и других людей, с которыми столкнули ее морские дороги, она ни об дном из них не сказала худого слова. Она - морячка и понимала моряков с их доблестями и недостатками. Вот почему книги ее наверняка переживут многие художественные произведения и сохранят ее легендарный образ". Авторская песня развивалась в 70-х при активном участии Анны Ивановны. Проводимый во Владивостоке "Конкурс туристической патриотической песни", где она возглавляла жюри, уже через год превратится в фестиваль "Приморские струны", который в дальнейшем станет самым крупным бард - фестивалем на Дальнем Востоке. Анна Ивановна являлась и организатором "Клуба капитанов" во Владивостоке в старинном здании Дворца культуры моряков на улице Пушкинской. Обязательным ритуалом стало омовение в бокал е почетного знака " Капитан дальнего плавания " для новоиспеченного главного командира судна. Она изумляла бывалых капитанов своими режиссёрскими находками, которым позавидовал бы и сам Эльдар Рязанов. Это были и шуточные соревнования между командами артистов Приморского краевого театра имени М. Горького и группой капитанов и демонстрация модной женской одежды и бальные танцы, в которых галантные кавалеры выводили причудливые па забытого полонеза, лихо отплясывали в польской мазурке , и коллективн ые праздничн ые спектакл и . Некоторых капитанов Анне Ивановне приходилось долго уговаривать для исполнения непривычной роли . Старейшины " Клуба капитанов " помогали молодым командирам в их служебных и бытовых делах , им часто приходилось напрямую обращаться к руководству пароходства. Принимали в Клуб также и капитанов рыбного флота Приморья, и наиболее достойных командиров Тихоокеанского флота. Не проходили мимо проступков, порочащих звание кап итана, снимали с провинившихся " стружку ". Анна Ивановна умерла 25 сентября 1999 года. На Морском кладбище во Владивостоке ей установлен памятник, сооруженный на средства судоходных компаний и портов. Герой Социалистического Труда, Почетный работник Морского флота, Почетный гражданин города Владивостока, Почетный член Географического общества СССР, член Союза писателей России, активный член Комитета советских женщин, Почетный член Дальневосточной ассоциации морских капитанов в Лондоне, FESMA и IFSMA. За свой труд Анна Ивановна была отмечена многими правительственными наградами: двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны II степени, орденом "Красная Звезда", орденом "Трудового Красного Знамени", медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г.г.", медалью "За победу над Японией", золотой медалью "Серп и молот", знаком отличия "Герой Социалистического Труда". 20 октября 2006 года имя Щетининой присвоено мысу на полуострове Шкота в Японском море. Во Владивостоке недалеко от дома, в котором проживала женщина-капитан, разбит сквер ее имени. На здании школы, которую Анна Щетинина окончила в 1925 году, открыта мемориальная доска. Рассматривается вопрос о присвоении ее имени одной из улиц города Владивостока. Использован ная литература : http://rodoslov.ru/index.html http://www.strings.primorsky.ru/Vip-s.htm http://news.mail.ru/society/1625674/

Юбка в рубке

Марина Гаврилова - единственная на Волге женщина - капитан теплохода. Это на берегу она кажется хрупкой, беззащитной и стеснительной. Когда же встает на капитанский мостик, становится настоящей «речной волчицей». Ее воле и силе характера остается только позавидовать.

Уже четверть века она водит по Волге суда. Сначала работала на грузовых теплоходах, на местном флоте, а в последние годы водит пассажирскую «Москву-182». О ее требовательности ходят легенды. Она не дает спуску любителям расхлябанности и выпивок. При этом состав экипажа уже много лет остается постоянным. Штурманы отказываются расти в звании, чтобы только не переходить на другой теплоход.

О том, как начинала работать мотористом, несла штурманскую службу и стала капитаном, Марина Львовна накануне 8 Марта рассказала «МК».

- Раз стали капитаном, наверное, росли бесстрашной и отважной?

Вы не поверите, но в детстве шум волжских волн меня страшно пугал! Отец брал меня с собой на рыбалку, видимо, не с кем было оставить. Он ловил рыбу с плота, я стояла на берегу и зажимала уши руками, потому что мне было жутко от грохота набегающих волн.

Когда я родилась, мне долго выбирали имя, двоюродная сестра подсказала: «Назовите Мариной», - имя, как известно, происходит от латинского слова «маринус» - морская. Родители прислушались, я стала Мариной.

В детском саду всем с собой надлежало иметь носовой платок. Если на платье не было кармашков, мамы девочкам шили маленькие сумочки через плечо и вышивали на них - кто мишек, кто цветочки, мне мама вышила... якорь.

Потом, перебирая старые журналы, я наткнулась на статью о первой женщине-капитане на Азовском море. Наталья Кисса родилась в штормовую ночь в Керченском проливе на борту парохода, где ее отец был капитаном. Когда ее отец умер, чтобы прокормиться, она «рашкала» баржи - очищала корпуса барж от ржавчины и налипших ракушек. Потом юнгой ходила на портовом судне. После окончания мореходки, в войну, будучи старпомом, доставляла на теплоходе грузы на Малую землю. Во время налета немецких самолетов была ранена. Но смогла восстановиться, стала капитаном теплохода, ходила в Азовском и Черном морях, показав себя умелым судоводителем.

И у меня, как говорится, «загорелся глаз». После школы, листая справочник для поступающих в вузы, я нашла Институт водного транспорта в Ленинграде. Со мной собралась поступать и одноклассница. Мы отправили в институт письмо, ответ пришел на адрес подруги. И только в поезде она мне призналась, что на проспекте сбоку ручкой было написано: на судовождение женщины не принимаются. Подруга пошла в Гидрометеорологический институт, я отправилась в Институт водного транспорта, подала сгоряча документы на электротехнический факультет. Но сдав три экзамена, решила забрать документы. Зачем учиться, терять пять лет, если это меня не приблизит к мечте?

Марина Львовна мечтала о полностью женском экипаже, но так и осталась в одиночестве.

Вернувшись домой, пошла учиться на курсы телеграфистов в ДОСААФ. Думала, что это поможет мне попасть на корабль. И тут по радио услышала, что Ярославский речной порт набирает желающих на курсы мотористов-рулевых. Приехала, в отделе кадров услышала: «Да ты что, там же одни мальчишки учатся, тебя ветром сдует с корабля. Иди-ка для начала поработай кассиром».

Весной мне дали направление на старенький маломощный кораблик «МО-120», который в обиходе называли «мошкой». Потом перевели на теплоход покрупнее - «Ом-405». Однажды на прямом участке капитан разрешил мне постоять за штурвалом. Также удалось поговорить по рации с проходящими пароходами. Это был один из самых счастливейших моментов в моей жизни.

В конце навигации меня уже взяли мотористом-рулевым. На корабле я узнала, что у нас в порту есть филиал Рыбинского речного училища. Как только сошла на берег, кинулась в кабинет начальника, волнуясь, выпалила: «Хочу учиться в вашем училище». И услышала: «В чем же дело? Подавайте документы». Оказалось, что девушкам можно было учиться на вечернем отделении. В моей жизни начался новый этап. В порт летела как на крыльях. Утром училась на курсах мотористов-рулевых, а вечером - в техникуме.

- Как воспринял мужской состав единственную девушку-ученицу?

Было трудно. Со мной в классе сидели взрослые, опытные люди. Бывало, что они подшучивали надо мной. Худенькая, маленькая девчонка - и рвется на корабль! Однажды я не выдержала и расплакалась. Они испугались, кинулись все разом меня утешать... С тех пор у меня все пошло как по маслу. Никто ничем меня не обидел, ни словом, не полусловом.

- Сколько продлилась учеба?

Три года. Со мной за партой сидел молодой человек, который работал в транзите, на грузовом теплоходе. Он мне много рассказывал про дальние рейсы. Видя мои горящие глаза, он замолвил за меня словечко капитану. И капитан на свой страх и риск взял меня на работу. А я была неотесанная, да еще и с характером. Как это, кто-то на меня накричал?! В ответ я дерзила. В экипаже были одни мужчины, начинать мне было достаточно тяжело. Бывало, что-то делала невпопад, капитан кричал: «Все, я ее выгоню!» Штурман, с которым я стояла вахту, заступался за меня: «Дайте шанс. Она только начинает, учится».

Я впитывала все как губка. Рейсы на грузовых теплоходах оказались хорошей школой. А какая романтика! Шли, рассекая воду, кругом темень, вдали огни на берегу, а над тобой звезды - близко-близко.

Грузы возили по всей Волге от Калинина, как раньше называлась Тверь, и до Астрахани. Ходили по каналу имени Москвы. Автопокрышки возили на завод имени Лихачева в Москву и на Горьковский автозавод, в Нижний Новгород, железобетон и контейнеры - в Калинин. В середине лета начинали ходить в Астрахань. Арбузы грузили прямо в трюмы. Тогда я узнала вкус всех сортов арбузов и наелась бахчевых на всю жизнь.

- Вахту несли по сменам?

Сутки были разбиты на три смены. Вахту несли по очереди капитан, первый и второй штурман. Сейчас, спустя годы, поражаюсь мудрости капитана. Помню, когда была моя смена, он сидел на палубе внизу, в рубку не поднимался, не мешал, просто наблюдал. На участке от Волгограда до Астрахани было сильное течение, пароход просто летел. А русло реки - извилистое… Но со всем справлялась, была какая-то горячность и бесстрашие.

- Шлюзоваться было сложно?

Это очень ответственный момент. Чтобы занять всю полезную камеру, в нее загоняют несколько судов. Кто-то маневрирует, работает машинами, а пространство небольшое, вода крутится, надо очень аккуратно зайти, чтобы не ударить корабль о стенки и ворота. Есть правила пропуска через шлюзы. Пассажирские теплоходы пропускают в первую очередь, так как они работают по расписанию. С ними запрещено шлюзоваться танкерам, которые перевозят нефтегрузы 1-го класса. Может произойти утечка, которая повлечет взрыв и пожар.

Мне довелось проходить через шлюзы. До сих пор помню, как опускались в узкий бетонный мешок. Ощущение не из приятных.

На московских шлюзах поднимают и опускают медленно. А вот шлюзы около Углича и Рыбинска - сложные. Там большой перепад воды, скорость большая. Помню, как проходила их впервые, когда работала мотористом. Была тогда почти девчонка, стояла на палубе одна, швартовалась. А это было в ночную смену. Накануне как раз посмотрела фильм «Легенда о динозаврах». Мне во всех тенях мерещились чудовища, было жутковато.

«Экипаж дрожит, знает, что я буду все досконально проверять»

- Любовь свою нашли на Волге, на соседнем теплоходе?

Мы с Игорем шли, как говорится, параллельными курсами. Работали на соседних пароходах, постоянно общались. Когда наши старенькие пароходы списали на гвозди, мы перешли на местный флот. Он работал на одной «Москве», я - на другой. Потом судьбе, видимо, было угодно собрать нас на одном корабле. Работали вместе в транзите. Игорь - моряк, заканчивал мореходку, ему пришлось переучиваться. Была ситуация, когда я работала первым штурманом в транзите на грузовом, а он у меня был мотористом, потом стал механиком.

Я всегда считала, что моим мужем может стать только тот, кто связан с рекой. Как, например, береговой сможет понять и принять, что мне в субботу или воскресенье надо бежать на работу? У нас с Игорем вскоре родилась дочка. Мы подменяли друг друга, также я часто брала ее с собой в рейсы.

- Когда встали на мостик в качестве капитана?

В 1991 году. Работала на маленькой «мошке» на переправе Иваньково - Толга. У меня в подчинении был экипаж из 9 человек.

- Не приходилось слышать: «Женщина на корабле - к несчастью»?

Никогда. Меня воспринимали на равных. Я ведь настырная. Если случались какие-то поломки, мне обязательно нужно было влезть во всю эту механическую грязь, что-то покрутить, помочь. Бывало, что механик даже обижался: «Зачем? Я бы и сам смог». Потом ехала в автобусе, рядом женщины с такими белыми, нежными руками, маникюром, а у меня в пальцы машинное масло въелось. Прятала их…

После «мошки» я перешла на теплоход «Москва», работала сменным капитаном. А с 2001 года встала на мостик «Москвы-182», где до сих пор и работаю. Обычно мы работаем внутри города, нас далеко не отпускают на случай, если вдруг кто-то арендует теплоход для прогулки. Тогда нас срочно снимают с линии.

Прогулочные рейсы, когда одна из компаний арендует теплоход на два-три дня, нередко называют «пьяными». Сложно работать в таких условиях?

Все время нужно быть начеку. Когда мы стоим у берега, пассажиры начинают нырять с теплохода, а это крайне опасно. И шею можно свернуть и под теплоход может ныряльщика затянуть. Например, идет большой пассажирский теплоход, от него - волна огромная, приходится заводить машины, держаться на плаву, чтобы волной не выкинуло на берег. А мало ли кто там плавает под кормой... Все время следишь за пассажирами. Мы же отвечаем за их безопасность. Так что лучше все-таки в рейсе, чем на прогулке.

- Расскажите о своей команде.

У меня в подчинении три командира, четыре моториста, два кассира. Я - капитан, мой муж - механик, есть еще сменный капитан, работаем в три смены.

- Как строится ваш рабочий день?

Сначала надо принять вахту, пройти по пароходу, посмотреть, все ли на месте, в том числе и спасательные средства. Далее проверяю техническую готовность, для чего спускаюсь в машинное отделение. Смотрю на показания приборов перед запуском двигателя. Также проверяю, в каком состоянии люди и санитарное состояние теплохода. У меня жесткие требования к чистоте. Экипаж дрожит, знает, что я приду и буду все проверять. В мою смену все должно блестеть и хорошо пахнуть.

Далее звучит команда: «Пошли на посадку!» Мы переходим к причалу, берем пассажиров, подаем сигналы и отправляемся в рейс. Как в 7.30 утра завелись, так до 12 ночи работаем. По сравнению, скажем, с буксирным флотом у нас работа тяжелая. Они баржу прицепили и пошли, никаких за тобой пассажиров нет, все спокойненько.

- На современных судах уже нет колеса-штурвала?

У нас управление осуществляется через рукоятку, некое плечо. Лево руля, значит, влево отводишь рукоятку, право руля - вправо. Есть специальный прибор - аксиометр с двумя стрелками, который показывает углы перекладки руля.

- Команда постоянная? Учитываются ли какие-то психологические особенности людей при подборе экипажа?

У нас нормальная обстановка, хотя я очень требовательная. Они прекрасно знают, что у меня нельзя пить, нельзя лишний час поспать и мне надо, чтобы все блестело. Они привыкли ко мне, из года в год у нас работает один и тот же состав, хотя почти все уже в возрасте. Моторист, например, недавно стал дедушкой, но никуда уходить не собирается. Мы заканчиваем ближе к двенадцати ночи. Еще сходим на заправку. На всех теплоходах уже отбой, все спят, мы же начинаем уборку. Мы даже встаем отдельно, чтобы никому не мешать. Включаем насосы, берем щетки в руки - и вперед! Пароход надо приготовить на утро.

- Вы как-то ласково называете свою «Москву-182»?

Ласточкой, у нас ведь очень красивый пароход. Нередко я слышу: «Вот тебе краску дают, ты его красишь». Ничего мне не дают, просто мы судно постоянно моем, поэтому оно у нас и белое.

«На каждую тревогу - своя расстановка сил на пароходе»

Как относятся те, кто работает на морских лайнерах, к речникам? Не говорят: «У нас - просторы, а вы зажаты в русле реки, маршрут отмечен бакенами?»

Мне кажется, что на морском просторе как раз таки ходить легче. Встали на курс - и пошли на автопилоте. А у нас же постоянные маневры, один причал следует за другим. Надо аккуратно подойти, отойти, учитывая ветер, дождь, снег, течение. Ливень бывает такой, что дворник не справляется, бывает, ничего не видно. Чтобы уйти от большой волны, приходится маневрировать, прокладывать новый курс.

- На Волге бывают сильные шторма?

Бывает, что стекла выдавливает в рубке. Такие сильные ветра. Соберешь волю в кулак, идешь напролом. Где надо переждать - переждешь. Не будешь же пароход ломать. Амбиции амбициями, но за тобой судно, люди...

Течет река Волга...

- А на мель садились?

Возила как-то курсантов ракетного училища в летние лагеря. Там нужно было зайти в заливчик. Дело было в пятницу, в это время по вечерам из-за проблем на плотине начинала уходить вода, а в понедельник снова прибывала. Мы попали в это «окно», стояли, ждали до утра, после чего стали курсантов вывозить на лодках. А потом пришел теплоходик, дернул нас.

- Поломки случались?

А как же без них? Бывают периодически, железо ломается. Проблемы бывают в основном с двигателем. Но однажды наш пароход смяло как консервную банку. Приготовились зимовать, лед вроде уже встал, и тут водохранилище во время ремонтных работ сбросило воду. Лед сломался, пошел и снес весь наш затон. Пароходы все оказались в куче, их здорово переломало. За нами стояли танкерные пароходы, им выплатили страховку. А наш порт не застраховал свои корабли. У нас все они оказались всмятку. Хорошо, что был мастер - золотые руки, который их починил. У нас же суда алюминиевые, там нужна специальная сварка. А ведь не у каждого сварщика есть навыки работы с аргоном.

- Приходилось спасать утопающих?

Ну, конечно. Встречалось немало хулиганов, которые, выпив, на слабо, выпрыгивали с теплохода. Тогда приходилось разворачиваться, возвращаться к одному из них, вылавливать. При этом бывало очень обидно, потому что срывали следующий рейс, а мы же все завязаны на премиальных, работаем от доходов.

- Рыбаки на лодках досаждают? Бывает, что подаете сигнал, а они остаются на месте?

Да сплошь и рядом. Рыба бывает дороже жизни… Но не бодаться же с ними! Просто объезжаешь - и все. Сейчас и на дорогах таких людей много. Некоторые из коллег, конечно, пытаются рыбаков пугать, отворачивают в последний момент. А если человек перевернется и утонет? Мне это все ни к чему.

- Что означают подаваемые гудки?

Все это оговаривается в правилах плавания. Короткий сигнал - «изменяю свой курс вправо», два коротких гудка - «изменяю свой курс влево». Есть общесудовая тревога, которая в свою очередь делится на пожарную и водяную, если есть пробоина. В этом случае подается один продолжительный гудок и повторяется несколько раз. При пожаре может сопровождаться ударом в колокол. Если экипаж услышал сигнал тревоги, он должен собраться в определенном месте, например в рулевой рубке. Действия каждого человека расписаны по тревоге. Каждый знает свое место. Кто-то хватает огнетушитель, кто-то раскатывает пожарный рукав и подсоединяет его к гидранту, запускает вспомогательный двигатель, чтобы можно было пожарный насос включить. На каждую тревогу - своя расстановка сил на пароходе.

- Говорят, что Волга в последнее время мелеет, это на самом деле так?

Год на год не приходится. Например, в прошлом году, в начале весны, было очень мелко, но потом к середине навигации уровень воды поднялся. Это очень важно, потому что у нас много подходов носом к берегу.

- Есть любимые места на Волге?

Берега на подходе к Астрахани.

- Кто из капитанов-речников является для вас кумиром?

Я многое взяла от своего первого капитана, Александра Михайловича Кругликова. Он был очень ответственным и дисциплинированным человеком. Также я часто вспоминаю Льва Анатольевича Данилова. Он опекал меня, когда я работала мотористом на грузовом теплоходе. Тогда он нам казался чудаком, только с годами я поняла, что он во всем был прав. Он был очень строг, не терпел никаких книжек в рубке, никакой посторонней деятельности. Моторист должен был вести круговой обзор, помогать капитану, мало ли что по пути следования он не заметит. Моторист должен быть его вторыми глазами. Лев Анатольевич выдавал нам стиральный порошок по ложкам. Но именно он научил меня экономно расходовать материалы.

- Какая у вас форма одежды?

Черная юбка, белая блузка с погончиками. Есть также костюм с нашивками. Он висит в каюте, я надеваю его в торжественных случаях. Как надену костюм, ребята все восхищаются, а я стесняюсь, не люблю выпячиваться.

- Есть талисман, который всегда берете с собой в рейсы?

У меня есть счастливая кружка, которую мне подарили от экипажа. Она всегда со мной рядом. Никто ее не возьмет, потому что все знают, что она моя.

- Считается, что почти все капитаны заядлые рыбаки, а вы?

Меня в этом плане затмил сменный капитан, который просто болеет рыбалкой. Самая вкусная рыба, на мой взгляд, это волжский судак.

- Чем занимаетесь в зимний период, когда заканчивается навигация?

Зимой у нас огромный отпуск, потому что все лето мы работаем без выходных, накапливается много переработок. Раньше зимой нас брали на работу охранять отстойный пункт, где зимуют корабли, а также вызывали в феврале-марте на ремонт. Четыре года назад у нас сменилось руководство в порту. Теперь нас вызывают в апреле, за две недели, перед тем как отправиться в рейс.

- Пассажиры говорят спасибо? Бывает, что дарят подарки?

Угощают частенько фруктами и овощами. Но и мы стараемся пассажиров порадовать. Например, перед праздником Победы, 9 мая, я покупаю большой пакет шоколадных конфет. К каждому билету кассир выдает сладкий подарок. И, конечно, включаем музыку. Праздники у нас проходят в торжественной обстановке. А на внутренних и пригородных рейсах бывает много постоянных пассажиров. Заходят, все здороваются.

Мы любим свое судно и боимся одного - что после нас придут гастарбайтеры, которые работают на маршрутках. Купят дипломы и придут работать на флот. Мы все уже пенсионного возраста. Год, два, три - и уйдем. Сменить нас некому. На пригородные пассажирские перевозки парней-речников не заманишь. Зарплата небольшая, а работа тяжелая. Смены по 12 часов, каждый день, в сезон выходных нет. Бывает, что остаемся без обеда.

Мечтала Марина Львовна когда-то о полностью женском экипаже, но все равно осталась в одиночестве. Тем ценнее то, что она делает. Мы поздравляем единственную на Волге женщину-капитана с Международным женским днем 8 Марта! Успешной вам навигации!

В наши дни женщины все чаще занимают, казалось бы, исконно мужские должности. Это уже становится привычным. Но каково было тем, кто первыми решились потеснить мужчин там, куда женщин традиционно не подпускали и близко?

26 февраля 1908 года на небольшой станции Океанская под Владивостоком в семье стрелочника Ивана Щетинина родилась девочка, названная при крещении Анной. Кто бы тогда знал, что со временем её имя с уважением будут произносить убеленные сединами «морские волки» из различных стран мира, и оно даже появится на морских картах.

Времена были тяжелые и голодные, семье не раз приходилось переезжать, пока в начале 20-х годов не поселились на станции Седанка (в наши дни это ближний пригород, 7 км от Владивостока). Море с детства вошло в жизнь девочки, ведь где бы семья ни жила, оно было рядом. Когда Анна в 1925 году окончила школу, сомнений в выборе профессии у неё не было.

Девушке удалось поступить на судоводительское отделение Владивостокского морского техникума. Уже в годы учебы начала плавать на морских судах, сначала учеником, а затем матросом. В 1929 году Анна окончила техникум и получила направление в Камчатское пароходство, где за пять с небольшим лет прошла путь от матроса до капитана дальнего плавания – карьера по тем временам небывалая.

Трудно сказать, не хватало тогда кадров или же до такой степени доверяли молодым, но за своим первым судном Анна Щетинина отправилась в Гамбург, откуда ей предстояло перегнать парохода «Чавыча» на Камчатку.

Можно представить, как вытянулись лица гамбургских корабелов, когда получать пароход прибыла женщина, которой еще не исполнилось и тридцати лет. Именно тогда о ней и начала активно писать иностранная пресса, как никак событие тянуло на полновесную сенсацию – у «Советов» капитаном дальнего плавания стала совсем юная женщина. Газетчики даже её маршрут до Камчатки по Северному морскому пути не поленились отслеживать, но были разочарованы – пароход прибыл в порт приписки в срок и без каких либо происшествий. Серьезных происшествий на её капитанский век, а он был долог, еще хватит, но они впереди.

Первые годы Анне пришлось совершать рейсы в Охотском море, «славящемся» своими штормами и коварством. Уже в феврале 1936 года море проверило молодого капитана на прочность. Пароход «Чавыча» был затерт льдами, и в течение 11 суток экипаж боролся за его спасение. Все это время капитан Щетинина не покидала мостика, руководя экипажем и выбирая момент, чтобы вырваться из ледового плена. Пароход был спасен и практически не получил повреждений.

1936 год был отмечен для Анны Ивановны Щетининой еще одним знаменательным событием – она получила свою первую государственную награду, ей вручили орден Трудового Красного Знамени. Согласитесь, что в 29 лет стать не только капитаном дальнего плавания, но еще и орденоносцем, это и для мужчин в те годы было большой редкостью. «Капитан Анна», как её стали величать коллеги мужчины, не просто продемонстрировала высочайший профессионализм, но и завоевала уважение опытных капитанов, а это ой как не просто.

В 1938 году Щетинину назначили начальником рыбного порта. Должность ответственная, но береговая, а засиживаться на берегу Анна не собиралась. Как только представилась возможность, уехала на Балтику и поступила на судоводительский факультет Ленинградского института водного транспорта, где за два с половиной года успела окончить 4 курса. Продолжить учебу помешала война.

В тяжелейших условиях первых месяцев войны Анна Щетинина на пароходе «Сауле» совершала поистине «огненные» рейсы, перевозя различные грузы и войска, участвовала в эвакуации Таллина. То время было скупым на награды, но капитана Щетинину посчитали достойной боевого ордена Красной Звезды. В представлении было написано «За образцовое выполнение задания правительства и военного командования и проявленное мужество в операциях на Балтике».

Осенью 1941 года Щетинина вернулась на Дальний Восток, где в течение войны командовала различными судами, перевозя грузы, в том числе и по Ленд-лизу. Не раз ходила в Америку и Канаду, где её всегда очень тепло встречали. Во время очередного рейса, пока шла погрузка, её пригласили на экскурсию в Голливуд, где не только показали «фабрику грез», но и вручили оригинальный подарок – именную грампластинку с «Интернационалом» в исполнении русских эмигрантов, выпущенную в единственном экземпляре фирмой «Columbia».

В 1945 году Анне Ивановне пришлось поучаствовать и в боевой операции, высаживая десант на Сахалин. После войны снова вернулась на Балтику, надо было заканчивать институт. Но к учебе удалось приступить не сразу. До этого пришлось покомандовать несколькими судами Балтийского пароходства и даже стать участником серьезного происшествия – села на пароходе «Дмитрий Менделеев» на рифы. Туман для капитана не оправдание, поэтому Щетинину наказали, хотя и своеобразно – отправили на год командовать лесовозом «Баскунчак».

Продолжая ходить на судах, Щетинина возобновила учебу в Ленинградском высшем инженерном морском училище, где заочно закончила 5 курс судоводительского факультета. В 1949 году, еще до сдачи госэкзаменов, Анне Ивановне предложили перейти в училище на преподавательскую работу, ведь опыт судовождения у неё был просто уникальным. До 1960 года А.И. Щетинина проработала в ЛВИМУ, была старшим преподавателем, деканом судоводительского факультета, начальником кафедры.

С 1960 года Щетинина обучала будущих моряков во Владивостокском высшем инженерном морском училище. Любопытно, что даже став педагогом, Анна Ивановна не оставила капитанский мостик. В летний период ходила капитаном на судах Балтийского или Дальневосточного морского пароходства (даже кругосветку совершила на «Охотске») или руководила практикой курсантов.

В 1978 году Анне Ивановне Щетининой присвоили звание Героя социалистического труда. Кстати, присвоили со второй попытки, первое представление было еще в 1968 году (к 60-летию), но тогда что-то не сложилось. У капитана дальнего плавания Анны Щетининой была и личная жизнь, хотя и не особо счастливая. Еще в 1928 году она вышла замуж за Николая Качимова, работавшего тогда радистом на рыболовецких судах. Впоследствии он возглавлял во Владивостоке Радиослужбу рыбной промышленности. В 1938 году был арестован, но через год реабилитирован. До войны работал в Москве в Радиоцентре Наркомрыбпрома. В 1941 ушел на фронт, служил на Ладожской военной флотилии. Умер Николай Филиппович в 1950 году. Детей в семье не было.

Анна Ивановна много времени уделяла общественной работе, была членом Комитета советских женщин, членом Союза писателей (написала две интересные книги о флоте и моряках), с 1963 года возглавляла Приморский филиал Географического общества СССР. Примечателен тот факт, что и авторская песня развивалась в 70-х не без участия Анны Ивановны, проводимый во Владивостоке "Конкурс туристической патриотической песни", где она возглавляла жюри, уже через год превратиться в фестиваль Приморские струны, который в дальнейшем станет самым крупным бард - фестивалем на Дальнем Востоке.

Скончалась Анна Ивановна Щетинина 25 сентября 1999 года и была похоронена на Морском кладбище города Владивостока. В память о первой женщине-капитане дальнего плавания её имя присвоено мысу в Японском море. На зданиях школы, которую она окончила, и училища, в котором преподавала, установлены мемориальные доски. Но главным памятником легендарному капитану стала благодарная память тысяч моряков, которых она вывела в океанские просторы.

То героическое время рождало героев, а точнее настоящих героинь... Они были разные, но всех их объединил флот. От капитанов судов, до морских пехотинцев и водолазов, женщинам везде находилось место. Они доказали свое право быть там и то, что женщина на флоте может все!

А еще, глядя на эти фото, я вспомнил слова классика: "Да, были люди в наше время..." Были!!!

"Валентина Яковлевна Орликова (19.11.1915 - 31.01.1986) - первая женщина-капитан большого морского рыболовецкого траулера (БМРТ), единственная женщина-капитан китобойного судна («Шторм»), ветеран Великой Отечественной войны, первая женщина в рыбной отрасли страны, удостоенная звания Героя Социалистического труда.
.....................
В 1941 году окончила судоводительский факультет Ленинградского института инженеров водного транспорта. Когда началась Отечественная война, работала штурманом на судах морского флота. Участвовала в эвакуации раненых из Таллинна в августе 1941 года. С августа 1942 года до октября 1944 - 4-й штурман, а затем третий помощник капитана на теплоходе "Двина". "Двина" возила в США советское сырьё в обмен на американскую продукцию, поставляемую по ленд-лизу.
.....................
Во время первого интервью ей задали такой вопрос:

Как вам, маленькой женщине, удается командовать мужчинами?

Она очень толково объяснила, в чем состояли ее обязанности. Привела пример, как пришлось маневрировать во время первой в ее жизни атаки фашистской подводной лодки, как она смотрела на приближающуюся торпеду, как увела судно от нее.

Страха не чувствовала, - говорила Валентина, - было огромное напряжение. Зажмурилась. Считала до пятнадцати. Пронесло. А слушают ее подчиненные потому, что понимают: от того, как четко выполнят распоряжения, зависит судьба парохода и всех людей на нем.

В конце полуторачасового интервью, во время которого Валентина блестяще ответила на все вопросы, один из корреспондентов пробасил:

Теперь до меня дошло, почему моряки исполняют все ваши команды.

Муж Орликовой плавал вторым помощником капитана на другом судне. Судьба сводила их очень редко. За время войны ее пароход трижды приходил в США, и каждый раз корреспонденты стремились побеседовать с отважной женщиной"

"Боцман объяснил мне, что это наш капитан Валентина Яковлевна Орликова. О женщине - капитане, сравнительно недавно появившейся в траловом флоте, уже ходили слухи. В моём представлении это должна была быть, как говорили Ильф и Петров, "широкоплечая гражданка", высокого роста, мужиковатая, отдающая зычным голосом команды, пересыпанные отборным матом.

Валентина Яковлевна была ниже среднего роста, хрупкой, изящной, миловидной женщиной с мелкими, очень правильными чертами лица, большими выразительными глазами, короткой стрижкой. Интеллигентна, умна, иронична. Во взаимоотношениях с экипажем внимательна, проста, доброжелательна, спокойна, никогда не повышала голоса и не употребляла крепких выражений, но при необходимости проявляла необыкновенную твёрдость характера в поступках и независимых решениях.

Её миниатюрная внешность больше подходила для хозяйки аристократического салона прошедшей эпохи или, наконец, искусствоведа в чинной тиши музейных залов, но отнюдь не для управления океанским траулером в штормовой Атлантике с экипажем в девяносто человек.

В суровые годы войны В.Я.Орликова ходила в конвоях на транспортах, после войны командовала китобойцами на Дальнем Востоке, затем работала в Москве, в Минрыбхозе, и с приходом из новостроя БМРТ в Мурманск опять вернулась на капитанский мостик. Она сравнительно быстро освоила промысловую работу, рейсовые задания перевыполнялись ежерейсно, отсюда стабильность заработка и постоянство экипажа.

Работали у берегов Канады, в районе Ньюфаундленда. Очень неблагоприятный район, шторма сменяют туманы, осложняют работу льды, выносимые от берегов Гренландии. Большая скученность судов, отсюда опасность столкновения, вынуждая капитана сутками не покидать мостика. Рано утром к нам подошёл небольшой исландский траулер "Айсберг". С его борта просили оказать помощь.

"Какая помощь вам нужна?" - на английском спросила Орликова. "Мне нужен господин капитан" - последовал ответ. "Я слушаю вас"- отвечала Валентина Яковлевна. Капитан "Айсберга" и вся его команда с изумлением рассматривали маленькую женщину в чёрной шубе и шапке - капитана огромного океанского траулера..."

Герман Ануфриев. "Капитан дальнего плавания В. Я. Орликова"

В Мурманске

Экипаж тральщика ТЩ-611

«Семеро смелых», как прозвали экипаж ТЩ-611 сталинградцы. В истории военно-морского флота известен единственный случай, когда весь экипаж военного корабля — от матроса до командира — состоял из женщин. В 1942 г. на Волге, под Сталинградом, успешно действовал тральщик № 611. На его палубе установили крупнокалиберный пулемет, сбрасыватели глубинных бомб, а на мачте был поднят Военно-морской флаг. Командиром корабля назначили Антонину Куприянову, командиром отделения-Дусю Пархачеву, рулевым — Тамару Декалину, матросом-Веру Фролову, минером-Анну Тарасову, пулеметчицей — Веру Чапаву и мотористом — Агнию Шабалину. «Семеро смелых» — так вскоре назвали девичий экипаж тральщика ТЩ-611. Этот минный тральщик сейчас находится на вечной стоянке в городе Камышине.

О.Тонина.

Вспоминает Ю.А. Пантелеев Командующий Волжской флотилией в 1943 году:

«Вскоре после гибели тральщика ко мне пришла комсомолка старшина 2-й статьи Куприянова и стала настойчиво просить выделить ей тральщик и разрешить укомплектовать его команду только девушками.

— А не боитесь?

Девушка даже обиделась.

Я сказал, что подумаю, но, честно говоря, долго не решался. Меня стали уговаривать специалисты, дескать, Куприянова подобрала хороший экипаж и девушки со своей задачей справятся. Скрепя сердце я согласился, выделил старый катер. Девушки своими силами отремонтировали его, установили тралы и доложили о готовности нести боевую службу. Перед первым выходом я сам придирчиво осмотрел корабль, проверил знания команды. Впечатление осталось наилучшее, и я дал «добро» на выход. Скоро мы получили донесение: экипаж Куприяновой подорвал мину. Затем вторую, третью… К концу кампании весь экипаж был отмечен правительственными наградами и получил крупные денежные премии».

На флоте тоже нужны девчата!

Снайпер 255-й бригады морской пехоты Елизавета Миронова. Новороссийск. 1943г.

"Евдокия Николаевна Завалий единственная женщина во Второй мировой войне, которая командовала взводом морской пехоты. Вот лишь небельшой фрагмент из ее воспоминаний:

Черные бушлаты всегда наводили на них [немцев] смертельный ужас. Внезапностью, дерзостью и бесстрашием. Головы у моих ребят отчаянные были. Но когда фрицы узнали, что среди них - женщина, сначала поверить не могли, а потом стали охотиться за мной. Что касается уважения, не знаю, но расскажу еще один случай. Это была самая дерзкая и самая трудная операция, которую поручили моему спецвзводу.

В феврале 45-го шли жестокие бои за Будапешт. Четыре дня морские пехотинцы пробивались к крепости, где размещалось гитлеровское гнездо - штаб-квартира фашистского палача Хорти. Все подходы к замку были заминированы, оборудовано множество огневых точек. Командование 83-й бригады поставило задачу: во что бы то ни стало проникнуть внутрь крепости. Обследуя все закоулки, моряки обратили внимание на канализационный люк, спустились в него и обнаружили подземный ход. Разведчики доложили, что пройти подземельем можно, но дышать там трудно - стоит тяжелый смрад, от которого кружится голова. Командир роты Кузьмичев вспомнил, что среди захваченных нами трофеев есть подушки с кислородом. Просчитали, что идти надо до четвертого колодца, и решили рискнуть. Мой взвод шел впереди роты - одна подушка на двоих, делаешь спасительный вдох и отдаешь соседу. Коллектор оказался уже, чем предполагали, шли согнувшись, ноги увязали в зловонной жиже. У второго колодца услышали грохот и лязг. Осторожно отодвинули крышку и сразу закрыли - наверху вся улица запружена танками и бронемашинами. Господи, подумалось, а что же ожидает нас у четвертого колодца? Ведь это вонючее подземелье может стать нашей братской могилой, достаточно бросить пару гранат! У четвертого колодца остановила взвод. Сердце бешено колотится, но там, наверху, было тихо. Значит, правильно рассчитали.

Покинув колодец, бойцы редкой цепочкой рассыпались вдоль серой стены замка, очередью уложили часового. Внезапное появление «черных комиссаров» повергло противника в замешательство, нам хватило этих секунд, чтобы ворваться в здание, пока застрочил пулемет. Подоспела рота и другие подразделения - брали этаж за этажом и вскоре полностью очистили от гитлеровцев замок и прилегающие кварталы. В числе пленных оказался немецкий генерал. Он смотрел на нас, как на призраков, не в силах понять, каким чудом мы оказались в тылу его войск.

Когда ему сказали, что прошли под землей, не поверил, пока не увидел разведчиков, не успевших отмыться от грязи и нечистот. Когда услышал, что комвзвода была девушка, опять не поверил и оскорбился: «Худшего издевательства вы не могли придумать?!»

Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!» И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» - плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают - бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали..."

Евдокия Завалий

Командир взвода Евдокия Завалий. 83 бригада морской пехоты. Болгария. 1944г.

Евдокия Завалий. За годы войны была четыре раза ранена и дважды контужена

Комвзвода Евдокия Завалий, матрос Пряморуков (слева), старшина 2-ой статьи Седых

С орденом Боевого Красного Знамени

Екатерина Дёмина. Герой Советского Союза.

"Санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты Дунайской военной флотилии главный старшина Михайлова Е.И. 22 августа 1944 года при форсировании Днестровского лимана в составе десанта одной из первых достигла берега, оказала первую помощь семнадцати тяжелораненым матросам, подавила огонь крупнокалиберного пулемёта, забросала гранатами дзот и уничтожила свыше 10-и гитлеровцев"

Екатерина Демина