Божественные энергии в философии исихазма. Божественная энергия

Существует особая божественная энергия, пронизывающая мир которую древний мудрец Лао – Цзы в трактате “Дао дэ Цзин” называл Дао и говорил, что она предшествует небесному Владыке. В Священных Писаниях христианства ее называют Святым Духом. Она действует как хочет и ведет все существа к счастью по их Пути. Но мы, живя в дисгармонии и нарушая законы Вселенной, закрыты для действия божественной благодати, оттого и страдаем.

Первым делом мы должны успокоиться и понять, что наше положение – лучшее из того, что возможно в этот момент. Это называется принятие, смирение. Мы должны понять, что мышление, желание, память, страх – то, что мешает нам пребывать в настоящем, в “здесь и сейчас”, а значит и чувствовать подсказки и необходимое действие. Мы должны быть собраны, установить и хранить покой в сердце.

Божественная сила или энергия

Одно из обещаний Бога — источника божественной силы или энергии всем нам звучит так: тот, кто ищет Истину, – ее найдет, тот, кто идет к Свету, – к нему придет. Это обещание выполнено. Мы на пороге. И Крайон помогает нам перешагнуть порог, и делает это мягко и бережно.

Кто такой Крайон? На самом деле это Дух, это любящая, добрая, наделенная Божественным разумом энергия. Многие удивляются: почему так много появилось каналов Крайона? Потому что монополии на Крайона нет и не может быть ни у кого.

Он принадлежит одинаково всем каналам так же, как и всем людям на планете. Всем и каждому! Сейчас Крайон не только со мной рядом – он и с вами, с тем, кто читает эти строки. И еще со множеством людей, кто так или иначе соприкасается с ним.

Представьте себе: мы все – часть семьи Крайона. И он знает нас всех. И говорит с каждым. Вы чувствуете его необыкновенно мягкую и добрую энергию? Эта энергия снимает напряжение, заставляет нас расслабиться, успокоиться и улыбнуться. Эта энергия напоминает: вас любят! Вы – необыкновенное существо Божественной природы.

Вы родом оттуда же, откуда и Крайон – из необыкновенно прекрасного мира, расположенного на Небесах, среди звезд. Вы тоже, как и он, – сияющая звезда. Да, мы забыли свою звездную суть в путешествии по Земле. Но теперь пора ее вспомнить. Потому что время пришло: вместе с Землей, и не покидая своего биологического тела, мы все возвращаемся домой, к Богу, к нашим звездным братьям и сестрам. Это счастье. Почувствуйте его приближение.

Божественная сила или энергия дарующая человеку спасение

В этой книге Крайон — божественная сила или энергия, дарующая человеку спасение дает нам важнейшие инструменты, которые помогут в рекордно короткие сроки пройти через квантовый переход. Крайон говорит, что в предыдущих книгах он не мог еще дать нам эту информацию, потому что мы не были готовы.

Но мы эволюционируем очень быстро! Меняется и окружающая нас энергоинформационная среда. Поэтому мы можем теперь использовать инструменты, которые еще совсем недавно были нам недоступны.

Крайон обычно дает информацию очень мягко и деликатно. Он не предлагает нам конкретных методик, чтобы не лишать нас права на сотворчество с Богом. Он ничего не навязывает нам – но предлагает свою помощь в создании техник, упражнений, методов, которые становятся важным подспорьем на нашем пути.

Так было и с этой книгой. Крайон попросил нас самих разработать упражнения. Он сказал, что если методы и техники будут исходить от него – нам может захотеться поставить его над собой как авторитетного учителя и слепо следовать его инструкциям. «Так дело больше не пойдет! – сказал Крайон. – Хватит вам подчиняться авторитетам.

Вы и так это делали много тысячелетий. Вы кому попало отдавали свою силу. Хватит, дорогие! Пора вернуть свою силу. Пора стать самим для себя авторитетами номер один. Тем более, что у вас есть для этого и силы, и знания, и Божественное могущество, которым вам пора овладеть».

Мы проделали огромную работу – и, конечно, Крайон помогал нам. Он отвечал на все наши вопросы и давал подсказки. И в итоге одобрил то, что получилось. И, конечно, благословил появление всех техник, методик и духовных инструментов в этой книге. Но еще до этого они были опробованы на практике нашей группой исследователей и практиков, а также нашими единомышленниками.

Результат превзошел все ожидания! Крайон сдержал свое обещание: помог нам подготовиться к квантовому переходу так, чтобы пройти его как можно легче и быстрее – и даже больше: так, чтобы переход был приятным. Ведь мы вступаем в потрясающий танец энергий! Да, вовсе не конец света, как нас пугали и продолжают пугать многие «прорицатели», – а светлый, прекрасный танец! Вот что такое этот переход.

Вы тоже можете стать частью общепланетарного танца. Вы тоже закружитесь в ярком разноцветном хороводе чистых высоких энергий. Они очистят и обновят вас и приведут вместе с Землей к новому миру – земному раю. Присоединяйтесь! Ждать больше нечего. Мы ведь ничего не теряем – а обретаем весь мир. Почувствуйте, как Крайон мягко берет вас за руку… И мы все вместе отправляемся в самый главный и самый счастливый путь за всю историю человечества.

Божественная энергия любви

Я приветствую вас – всех и каждого, кто читает сейчас эти строки о божественной энергии любви. Мы знакомы, мы очень хорошо и давно знакомы с вами. Я – Крайон, и я пришел выразить вам любовь и огромное почтение. Вы любимы и почитаемы своей небесной семьей, которую я здесь представляю.

О, я вижу крылья у вас за спиной! Они прекрасны, их размах грандиозен. Почувствуйте и вы! Вы готовы к великолепному расцвету своей Божественности. Я пришел помочь вам в этом, дать подсказки и, если вы захотите, мягко направить вас по пути к Свету.
Скажите страху «Уходи!».

Я хочу успокоить вас, дорогие. Вы часто волнуетесь, тревожитесь и боитесь. Это неуместно в новых энергиях планеты Земля. И вы сами это знаете. Да, в глубине души каждый из вас знает, что все идет по плану, что бояться вам нечего. Не бойтесь открыться этому знанию.

Не бойтесь прислушаться к своей глубине и возрадоваться тому, что происходит с вами. Вы вышли на новый вибрационный уровень. И вам нужно лишь стряхнуть с себя остатки страхов, как крошки мусора со стола! Вы сейчас так сильны, что вам стоит лишь приказать: «Страх, уходи!» – как он уйдет, испугавшись вашей силы, и больше не вернется.

Вы видите трагические события и природные катаклизмы вокруг себя? В ваших силах сократить их количество. В ваших силах повлиять на все происходящее с вами и вокруг вас. Вступите в контакт со своей глубинной Божественной сущностью и просто выразите намерение вернуть гармонию туда, где что-то разладилось!

Поверьте в себя, в то, что вы это можете. Вы же сами видите, что зловещие пророчества не сбываются. Тьма уходит! Да, уходя, она старается напакостить напоследок, но настоящей силы у нее для этого уже нет. У нее только и есть сила, чтобы попытаться напугать вас – а вот осуществить свои зловещие прогнозы она уже не может. Вспомните, сколько раз за последние несколько лет вам пророчили конец света.

Сколько таких «концов света» вы уже пережили? Конца света не будет, дорогие, – кто бы вам что ни говорил по этому поводу. Не бойтесь! Смейтесь над злыми предсказаниями! Просто отгоняйте их от себя! Одного мановения вашей руки достаточно, чтобы они развеялись как дым.

Окутайте себя ярким белым сиянием. Попросите ваше Божественное «Я» сделать это сияние непобедимым, непроницаемым для любого зла. Попросите ваших ангелов укреплять и удерживать эту защиту. Тогда вы станете неуязвимы, что бы ни происходило вокруг вас. Тогда вы сможете развеять любую тьму. Тогда вам ничего не будет страшно.

А затем обратитесь к вашему сердцу. Там, в вашем сердце ваш настоящий дом. Там прекрасный и безопасный мир, в котором царит покой и гармония. Войдите в свое сердце – и вы окажетесь дома. Пребывайте там столько, сколько захотите! Так вы приведете в порядок свои эмоции. Так вы обретете покой и гармонию, необходимые для благоприятного прохождения тех перемен, на путь которых вы встали. И помните, что все силы Света на вашей стороне!

Божественный поток энергии

Прямо сейчас устраните проблемы из вашей жизни и окунитесь в божественный поток энергии

Дорогие, я знаю, что вас не все устраивает в вашей жизни. У вас есть проблемы, которые мучают вас и не дают покоя. И все же – несмотря ни на что, пожалуйста, почаще повторяйте себе: «Все идет по плану». Это действительно так. Даже ваши проблемы – или то, что кажется вам проблемами – это часть плана, который должен привести вас к Свету.

Вы можете в любой момент избавиться от проблем одним из двух путей: либо разрешить их; либо принять ситуацию, представляющуюся вам проблемной, и тем самым устранить проблему. Для этого вам надо разобраться, какие из ваших проблемных ситуаций требуют разрешения, а какие – принятия.

Это просто, дорогие, – проще, чем вы думаете! Если проблема требует разрешения – она буквально вопиет вам об этом! Не разрешив эту проблему, вы просто не можете жить дальше. Вам кажется, что ваш мир рушится, почва уходит из-под ног, вы не можете существовать даже в режиме выживания, потому что нарушается сама система вашего жизнеобеспечения.

В таких случаях Дух начинает очень активно подталкивать вас к действиям. Вас подводят к тем дверям, которые нужно открыть. Образно говоря, целый сонм ангелов кричит вам прямо в ухо: «Поверни сюда!!!» Все, что вам нужно, – услышать этот крик и следовать совету!

Увы, очень часто нам приходится наблюдать, как вы, не слыша этих призывов, поворачиваете в другую сторону, чем усугубляете ваши проблемы. Вам нужно просто успокоиться. Перестать тревожиться, перестать крутить в голове мысли о том, как вам плохо и тяжело из-за вашей проблемы.

Все, что вам нужно, – это установить тишину в ваших мыслях, а затем сказать себе: «Я знаю – у моей проблемы уже есть решение». Если вы не будете создавать лишний «шум» в своей голове – вы очень скоро поймете, в чем состоит это решение.

И еще одна частая ваша ошибка состоит в том, что вы бездействуете, когда от вас явно требуется действие. Дорогие, если вы остались без средств к существованию, или если вашей жизни, здоровью грозит опасность – это явный призыв к действию. Не нужно ждать, не нужно надеяться, что все уладится само собой.

Помните: вы сами хозяева своей жизни. Вы сами должны быть рулевым и капитаном. Ваши ангельские наставники помогут вам – но действовать вы должны сами! Поймите: только вы знаете, как лучше действовать в земных условиях. Ангелы не живут на Земле – они могут не знать того, что знаете вы. Они могут подсказать и помочь, дать совет – но окончательное решение все равно остается за вами.

Тонкие божественные энергии

Тонкие божественные энергии дают нам могущество! У вас есть ваше Божественное «Я». Доверяйте ему. Часто ваше бездействие объясняется лишь вашим неверием в себя. Вы так боитесь сделать что-то неправильно, что предпочитаете бездействовать. Не бойтесь!

Даже если вы совершите ошибочный шаг, вы в любой момент сможете остановиться, вернуться на исходные позиции, и начать сначала. Вы сразу же поймете, является ли ваш шаг правильным или ошибочным. Когда вы делаете правильный шаг – все двери перед вами открываются сами собой, и все складывается как по волшебству, удачно, легко и быстро.

Если же вы делаете ошибочный шаг – то сразу же сталкиваетесь с препятствием. Не тратьте силы на его преодоление! Отступите и ищите другие двери. Они – рядом, и вы их увидите, если не станете биться в закрытые двери, которые способны ослепить вас и лишить сил, так необходимых вам в пути. Позвольте Духу увести вас от беспокойства и ненужной суеты

Но бывает и иначе: в вашей жизни все более или менее спокойно, но вам видятся проблемы, так как вы бы хотели что-то улучшить. Дорогие, необходимость улучшений – это не проблема, это естественный путь вашего развития. Для этих улучшений вам не нужно разрушать то, что у вас есть сейчас.

Если, образно говоря, земля не горит у вас под ногами, если вы не чувствуете, что перемены необходимы безотлагательно и жизненно важны – не торопитесь осуществлять эти перемены. Скажите себе: «У меня все хорошо. Я в процессе эволюции. То, что у меня есть сейчас, – это лучшее из возможного на данный момент.

А завтра будет еще лучше». Так вы примете ситуацию, и она начнет естественным образом развиваться к лучшему. Потому что ухудшается у вас лишь то, что вы не принимаете, с чем вы боретесь. Все, что вы принимаете, имеет тенденцию улучшаться.

Духовная энергия человека

Подчас вам хочется перемен лишь потому, что вы не знакомы с духовной энергией человека и ваша жизнь кажется вам недостаточно бурной и насыщенной. Вы спрашиваете себя: что произошло? Почему у меня все слишком спокойно? Где события? Вы говорите: я хочу быть в водовороте бурных событий, а иначе я не чувствую себя достаточно живым!

Дорогие, нам очень весело смотреть на подобные ваши переживания. Потому что мы видим, что на самом деле у вас все в порядке. Знайте: все так и должно быть. Ваша жизнь стала слишком спокойной, настолько, что кажется вам скучной? На самом деле это Дух увел вас от излишней суеты. Бурных событий хочет не ваш Дух.

Бурных событий хочет ваше эго. О, оно привыкло пребывать в центре драмы! Там оно чувствует себя важным и значимым! Вашему Эго все равно, что ваш Дух в драмах истощается, что вы лишаетесь в них сил, необходимых вам для эволюционного движения вперед.

Сейчас, когда на сцену вышел Дух, а эго отошло на второй план – в вашей жизни происходят качественные перемены, и это перемены к лучшему, что бы ни говорило вам ваше эго. Дорогие, вам не нужны больше эти внешние драмы! Вы можете начать жить как никогда ранее насыщенной и созидательной жизнью без этих отнимающих силы внешних событий.

Просто уступите сцену Духу. Уведите эго полностью со сцены. И позвольте вашему созидательному Духу действовать через себя. О, очень скоро вы увидите, что в вашей жизни не останется места скуке – даже при отсутствии внешних событий!

Дорогие, чем бы вы ни занимались – почаще предоставляйте сцену Духу. Вы можете даже выбрать целый день, когда вы позволите действовать Духу. Для этого, проснувшись утром, скажите себе: «Сегодня я уступаю сцену Духу. Сегодня я буду смотреть на мир глазами Духа.

Сегодня я буду жить и действовать только по подсказкам Духа. Сегодня каждое мое действие, каждый шаг, каждое слово, каждый взгляд – все будет действием, шагом, словом и взглядом Духа. Сегодня я проживу целый день как Дух, путешествующий по Земле и действующий в человеческом облике!»

С этого момента каждый ваш шаг по Земле станет величайшим в мире приключением. Даже самые обычные события наполнятся радостью, игрой, энергией. Вы ощутите подлинное счастье бытия в Духе. И, кроме того, вы значительно легче справитесь с вашими каждодневными обязанностями, и играючи разрешите даже сложные проблемы.

Вы это можете, дорогие! Смелее, вперед… Дух держит вас за руку, Дух подбадривает вас и с любовью подталкивает к вашему полному раскрытию в прекрасной игре под названием Жизнь. Помните, в этой игре вы не можете проиграть! Верьте, верьте, верьте в себя!

У гармоничного и духовного человека, воссоединенного с Силой Души происходит постоянный обменэнергии. Через чакры энергия поступает в эфирное тело, а далее распределяется по всем остальнымэнергетическим телам. Человек получает потокинформации и энергииотВысших Божественных Сил через коронную чакру. Высшие Силы ведут нас благодаря нашему Духовному телу. В идеалебиополе человека со всеми его энергетическими теламиструктурно можно изобразить следующим образом.

СТРОЕНИЕЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА

1.ФИЗИЧЕСКОЕ ТЕЛО

2.ЭФИРНОЕ ТЕЛО

3.АСТРАЛЬНОЕ ТЕЛО

4.МЕНТАЛЬНОЕ ТЕЛО

5.КАРМИЧЕСКОЕ ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА

6.ДУХОВНОЕ ТЕЛО

7.БОЖЕСТВЕННОЕ ТЕЛО

Если мы изобразимастральное тело человека с низлежащими телами, то в цвете это будет выглядеть так: астральное телозолотистого цвета с плотным слоем энергетических волокон, через которые в центр Астрального тела -центр Души - не проникают негативные энергетические потоки, сгустки, сущности

Что значит быть духовным человеком? Это отнюдь не значит регулярно ходить в церковь и молиться. У меняесть много примеров людей, которые вроде и в церковь ходят, и дома иконки есть, и молятся, а жизнь кувырком. Например,по соседству со мной есть такая семья. Мать очень набожная женщина, а её сыновья алкоголики и наркоманы. Постоянно дерутся, матерятся, нигде не работают. Как же такое возможно? И в церковь каждое воскресенье ходит, и все время в платочке, и на словах постоянно имя Бога. А в жизни у неё сплошное горе. Отец был пьяница и его зарезали, один из сыновей уже в тюрьме отсидел.Это серьезная тема. Одно могу сказать - я вижу, что она и её сыновья полностью перекрыты от Высших Божественных структур. Не помогают ей походы в церковь.

Духовность человека расцветает и наступает воссоединенность с Божественными структурамитолько тогда, когда человекосвобождается от своих страхов и пассивности, от своего кармического сценария. Тольковоссоединившись с Силой своей Души, человек воссоединяется с Духом. Если этого нет, то он отрезан от Высших Сил. А страх перед Богом ещё больше усугубляет кармический груз. Ещё больше отдаляет человека от Бога.

Образно это можно выразить так: человеккак бы блокирован негативным энергетическим облаком, сгусткомот Высших Божественных Сил (потоков Божественной энергии Любви и Гармонии). В его астральном теле множество негативных вкраплений, затемнений. Астральное тело может приобретать сероватый цвет. Само Астральное тело рыхлое легко проницаемое для негативных энергетических потоков. Оно значительно меньшего размера. Схематично это можно изобразить следующим образом.

При спокойном общении и наличии гармоничных взаимоотношенийу людей на энергетическом уровне можно видеть такую картинуэнергетического взаимодействия между ними.

К сожалению, у большинства людейэнергетика биополя имеет не такую идеальнуюкартину.

У многих людей я вижу закрытые чакры и отсутствие обмена энергии со ВселенскимиБожественными потоками. Вижу постоянную потерю энергии, которая недостаточно восполняется.

У некоторых я вижу перекрытие, блокировку от Высших Божественных структур. Люди неощущают себя ведомыми своим Духом, они не воссоединены со своей Душой.

В таких случаях мы наблюдаем сильные искажения не только в чакрах, но и во всей энергетике.

При такой заблокированности, люди не получая энергию из своего Духовного тела ищут возможности добыть энергию от других людей.

Как вы думаете - каким образом они это делают?

Многие из вас догадались, наверное.

Конечно, с помощь. энергетического вампиризма.

Как это происходит, каждый из вас отлично знает.

Люди провоцируют ссоры, критикуют, оценивают, всячески насаждают своё мнение, высказывают недовольство и раздражение - короче всячески давят и нападают на других людей.

Это и называется вампиризмом. При этом взаимодействие людей на энергетическом уровне выглядит так:

Я даю изображенияфизического и астрального тела, т.к. кармическое, духовное и божественное не поместятся из-за своих больших размеров..

Беседа с филологом и искусствоведом Ириной Есинской

Духовная жизнь есть реальная любовь. И нужно воздерживаться во всем, в чем бы то ни было – в движениях ума, в движениях своих чувств, в проявлениях запросов своей плоти, чтобы подарить любовь, высвободить эту энергию, которая нам присуща по нашей природе.
архиепископ Тульский и Белевский Алексий

Ирина, на Ваш взгляд, нужно ли, важно ли человеку быть счастливым? Вы бы могли сформулировать определение счастья для православного человека?

Счастье - это когда человек возвращается в Отчий Дом, имеет там часть свою. Счастье – это со-частие, быть частью Божественного замысла. Сейчас есть такое ощущение, что человеку посылается очень много: когда умножается грех, тогда преизобилует благодать Божия. Другое дело, что мы сами не готовы в должной мере принять посылаемые Божьи дары. Вся проблема в том, что современный человек больше склонен воспринимать негативный императив христианства: не делай того, не делай другого... Конечно, эти запреты законно существуют, вытекают из Декалога. Но вспомним, что впереди них идет заповедь Христова: возлюби Бога и ближнего своего. В этом, по божественному слову Спасителя нашего, Закон и пророки. Пришедший ради спасения человека на землю Христос дает нам нечто несравненно большее, чем негативный императив. Его заповеди - это заповеди блаженства, исполняя их, человек обретает полноту бытия, он становится по-настоящему счастлив. Христос говорит, что это блаженство близко. Только осталось сделать шаг навстречу, и ты его обретешь.
Вероятно, многие проблемы возникают от нашей всеобщей неукорененности в вере, - все наши уныние и печаль не по Бозе, - от неофитства. То есть нередко человек, приходя в Церковь, видит что-то совсем иное, нежели есть на самом деле. Его огрубелое сердце не в состоянии почувствовать, что главное в Церкви – это любовь Христова. Он только видит: это нельзя, то нельзя... И получается, что там, в миру, будто бы есть какая-то радость, хоть она и насквозь фальшивая зачастую. А здесь - взамен её - никакой радости. И это считается нормальным: так и будем жить без радости, не нужна она нам! Так же скорбно будем «восходить на небо», поститься, а во время поста мы будем гонять своих ближних, рявкать на всех, будем изводить друг друга и превозноситься тем, что мы – великие постники, а другие вообще не постятся - и люди ли это вообще или какие-то скоты бессловесные? И, к огромному сожалению, мы сами, глубоко верующие, способствуем тому, что у светских людей складывается образ церковного человека недобрый, несимпатичный какой-то. Этот образ порой даже может вызвать отталкивание у тех, кто ещё не пришел к Богу, не вошел в Церковь. Потому что, главное - в этом образе воцерковленого человека отсутствует радость, которую Господь нам заповедовал: радуйтесь! Все мы читали акафисты, где неоднократно встречается: Радуйся, радуйся... Сколько раз в акафисте повторяется это слово? Просто потрясает до глубины души! Потому что акафист - песнь радости, поэзия, которая родилась из чувства близости к Богу, из чувства блаженства… Это энергия радости! Словно бы тот, кто писал акафист, не мог насытиться сей небесной радостью: один раз взывание к Богу, к Божией Матери, или какому-либо святому - радуйся, второй, третий раз, четвертый... Да это потому, что его сердце переполняла радость. А мы сейчас лишь повторяем форму, но духа такого не имеем. Этой энергии не имеем. И нам абсолютно не весело. Почему? Потому что, прежде всего, в нас отсутствует любовь, именно она дает подлинную радость человеку... Бог есть Любовь. Мы можем сотни раз это повторять и, тем не менее, быть абсолютно не убедительными. Ведь убедить способно только присутствие в нас этой радости и Божьей любви. Если люди видят такие качества в верующем человеке, то это убеждает их безо всяких слов.

- А каково православное определение «энергии», потому что у многих превратное понимание этого слова?
- В конечном итоге всё, что мы делаем, - это энергия. То благое, что мы можем делать, это энергия; то, что не можем, - отсутствие энергии.
Благодать Божия – это нетварная (несотворенная) Божественная энергия, по слову свт. Григория Паламы.... А синергия – это содействие, сотворчество, соработничество с Богом. Ты не можешь быть соработником Божиим, если не будешь просвещен благодатью Божией, светом Христовым. Сама Божественная Сущность непознаваема для человека. Энергия происходит от Сущности, она не сотворена, это сущностная энергия. Сущность остается непознаваемой, но через сущностную энергию человек становится причастным Сущности. При этом воздействие Божественной энергии на человека понимается Православием в плане синергии, т.е. совместного богочеловеческого действия, со-действия.
Источник всего благого – нисхождение в мир нетварной Божественной энергии, с которой человек соединяясь, может познавать Бога. А познавая Бога, человек обретает радость, мир, любовь, счастье.

Вспоминается изречение великого сербского старца отца Фаддея (Штрабуловича), молитва есть черпание энергии из Источника жизни....
- Конечно. Всё сотворено словом Божиим, и всё, как мы сегодня знаем, - энергия... Человек и всё, что он делает – это энергия. Слово человеческое – это энергия.
В Слове Божием, в творческом Глаголе уже содержался весь мир. Вообще слово, творчество и энергия это триединство, одно целое. Но, не будем забывать, что и человеческое слово обладает огромной силой, оно сотворено синергией с Богом. Из Священного Писания мы знаем: Адам, предстоя пред Господом, нарекал всему живому имя его, чтобы отныне было так. Представляете: Адам - пред Богом, лицом к Лицу, вот удивительное, чудесное состояние сотворчества человека с его Творцом. Вот то, что должно бы быть у нас, если б не было грехопадения первых людей. Адам познавал все сущее и нарекал в соответствии с этим знанием. То есть в имени уже содержалась вся полнота знания. Об этом говорит преп. Серафим Саровский: все человечество не имеет той глубины познания, которое имел Адам.

- Человек – это ведь дух, по большому счету?
- Конечно. Как Бог – Дух, так и человек – дух. По призванию каждый человек должен стать богом по благодати. Безусловно, так.
- А на иконах что означают нимбы?..
- Это пребывание благодати Божией. А круг – символ безначальности, бесконечности, вечности. Пребывание с Богом. Если человек ближе к Богу, он – там в центре изображен. Потому что в центре круга – творящий мир Господь.

- Преп. Антоний Великий говорил, что если человек – в благодати, то вокруг него – будто огонь, а бесы, они как солома, они не могут подойти, чтобы не сгореть.
- «Яко тает воск от лица огня...» - сказано.
- Пребывание в энергетической защите получается, да, если человек в благодати?
- Конечно, в защите нетварной божественной энергии благодати Божией, благодати Духа Святаго. Благодать Духа Святаго и нетварная божественная энергия – всё суть одно и то же.

- А эту нетварную энергию человек может почувствовать?
- То есть благодать? Сначала зададимся вопросом, чего вообще человек ищет в Церкви, состояний ли, эмоций или он ищет все-таки Бога. Не надо переводить веру только на чувственный уровень: дай-ка я приду в храм и буду чувствовать энергию и т.д. Это может далеко завести, совсем не туда… Человек понимает, что пришла благодать по тому, что в его жизни, в сердце происходят благие перемены. Он чувствует полноту жизни, легкость, он исполняется надежды, радости, и в то же время он начинает чувствовать свой грех. И в этом опять проявляется антиномичность православного миропонимания: с одной стороны – радость о Духе Святом, ибо ты в Церкви Божией находишься и о Духе радуешься. А с другой стороны, ты скорбишь о том, что оскорбляешь Бога своими грехами, что не можешь превозмочь в себе какие-то страсти, потому что до конца жизни они терзают человека. Как говорится, не верь себе пока в гроб не ляжешь. До последнего вздоха на стороже стоит темная сила и пытается во тьму увлечь человека, порой очень успешно. И даже подвижник может все потерять, упасть в холодные волны житейского моря, то есть в душе появятся опустошение, холодность, уныние. В наше время люди депрессивные оттого, что не имеют сопряженности с Божественной энергией...
Вот так: с одной стороны – радость, с другой – чувство собственного несовершенства и ощущение своего греха. Если это потеряно, значит верующий в прелести (самообольщении). Известно, что прелесть иногда тоже может давать эйфорию.

- Мы – орудия Божии. Однако можно ли так рассуждать мирянину о соработничестве, как это делал один святой. Он конкретно говорил, к примеру: вот эти мои руки принадлежат Богу, поэтому я должен ими угождать Богу, всё делать во славу Его...
- Эта мысль высказана у апостола Павла: «и уже не я живу, но живет во мне Христос». Но всё-таки здесь надо с осторожностью детализировать, ведь этим можно и увлечься.Православному сознанию присуща антиномичность: с одной стороны осознаешь, что ты – грешный человек, а с другой – ты уже живешь в Церкви, а Церковь – свята. Ты принадлежишь к Телу Христову, ты имеешь как бы одну группу крови, если говорить образно, вообще со всеми верующими. И это радость, счастье, полнота, которая тебе дает всё.

- Ирина, хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу высказывания одного священника о том, что многие воцерковленные люди по тридцать лет ходят в церковь, а остаются по своему духовному уровню новоначальными.
- Это совершенно неправильно и так быть не должно, получается, что мы просто зря пол в храме протаптываем. Если мы ни на миллиметр не продвигаемся ни на исповеди, ни в смысле своего покаяния, ни в смысле перемены своей жизни, это обличает нас и свидетельствует о том что наша жизнь безблагодатна, увы… И что сеем, то и жнем. Мы ходим много лет в Церковь, но никого не можем увлечь своим примером, у нас вырастают невоцерковленные дети, страшно пьющие, презирающие нас... Вера должна быть живая, действенная. И, конечно, должна приносить плоды.

- В современной церковной жизни существует проблема никотиновой зависимости среди верующих, даже некоторые священники не могут бросить курить. А ведь люди ходят иногда по 15-20 лет в храм, почему они не могут победить свою страсть табакокурения?
- По разным причинам. Эта страсть может пустить настолько глубокие корни, что порой выдернуть их бывает совсем непросто… Казалось бы, курение – такой грубый грех, почему бы от него не избавиться по-быстрому?.. Например, известный церковный писатель Сергей Нилус рассказывает о себе, как он, живя при старце, в Оптиной, был в полном отчаянии, потому что не мог бросить курить. Курил помногу, по нескольку пачек в день. Приходил к батюшке и говорил: ну, что мне делать, я не могу никак бросить курить. Неоднократно он пытался избавиться от этой вредной привычки, но все безрезультатно... Из-за этого унывал настолько, что даже приходили мысли о самоубийстве. Казалось бы, человек, который любил Церковь, много для нее старался делать… Да, скорбел по этому поводу, но вот оставить этого злопагубного занятия не мог. И если ему удавалось немного удержаться, то потом он еще страшнее, больше курил. И вот однажды заболела его возлюбленная супруга, и стало ей совсем плохо. И он когда увидел, что она умирает, то просто бросился перед иконой, взмолился и сказал: Господи, помоги, исцели! И так взывая к Господу, дал обет выкорчевать грех курения. После долгой слезной молитвы, он подошел к постели и увидел, что жена покрылась испариной, кризис миновал. Естественно, на следующий день она была еще очень слаба, он по делам бегал туда-сюда, и вдруг поймал себя на мысли, что полдня прошло, а ни разу не захотелось покурить. И больше в жизни он никогда не брал папиросы в рот...
Поэтому – как посмотреть. Если курение просто распущенность, без желания побороться, наверное, это очень плохо. А если страсть курения, как в случае с Сергеем Нилусом, то – какое мы право имеем судить вообще кого бы то ни было, кроме себя?..

- Должна ли быть методика духовного совершенствования у мирянина?
- Слово «методика» мне не очень нравится, потому что оно предполагает, что мы сейчас разграничим, расчертим. Первый пункт – такой-то, страсть такая-то, такая-то... Так сказать, белые начинают и выигрывают… Конечно, мы должны иметь представление о борьбе со страстями, об учении святых отцов Церкви. Мы должны все это понимать, знать, как православные христиане. Но, к сожалению, современному неукоренненному в вере человеку свойственно многое путать. На мой взгляд, тут методика простая: у верующего должен быть духовник, с которым он близок, как дитя со своей матерью. И ты всё ему честно, как на духу, рассказываешь, он тебя знает уже много лет, знает, что ты собой представляешь, что для тебя полезно, а что вредно. Ты находишь себе духовника, ибо видишь в нем образ того, кем хочешь когда-то стать. Таким – и мирным, и благим, и добрым, и радостным, и жертвенным. Если ты такого духовника себе найдешь, то со временем будешь становиться на него похожим. Вот в этом вся методика, необходим пастырь добрый, как матушка твоя родная, который будет давать только то, что добро есть. И ты будешь потихоньку изживать из себя страсти, потихоньку умиряться и восходить по лествице совершенства. Если у тебя нет духовника, то никакая твоя личная методика, никакое разграфление бумажек, дневников ничего не дадут. К сожалению, часто бывает так, что человек начинает читать прекрасные произведения: «Невидимая брань», авву Дорофея, «Лествицу» и т.д. и превратно всё понимает. Почему? Потому что если духовные законы знать только теоретически, а потом автоматически, не имея никакого духовного опыта и научения, брать и перекладывать их на свою жизнь, то неизбежно получается безобразие, жестокое и злое, чаще всего по отношению к ближним.

- Ирина, дайте, пожалуйста, практический совет, как мирянину победить в себе раздражительность?
- Посоветовать как мирянин мирянину? Во-первых, исповедовать надо сей грех постоянно. Это одно из таких, к сожалению, очень присущих современному человеку несовершенств, греховных проявлений. А во-вторых, мы все должны понимать, что гневаться и раздражаться элементарно некрасиво и недостойно. Недостойно человека как образа и подобия Божия.

- Кстати, отец Иов (Гумеров) прекрасно о достоинстве написал: «Чувство собственного достоинства человека возникает на основе сознания своего высокого звания и назначения. Чувство это искажается или теряется ложным мировоззрением и греховной жизнью... Восприятие своего христианского достоинства уверовавшему человеку не приходит сразу, а лишь по мере полноты веры и духовного преуспеяния... Если бы кого-либо усыновил царь, то на какую бы степень поднялось его чувство собственного достоинства и положения. Однако всех нас усыновил Небесный Царь! А много ли среди нас тех, для кого это стало источником всепобеждающей радости».
- Человек с чувством достоинства, не с чувством гордыни, подчеркиваю, - но достоинства, многих скверных поступков не совершит просто потому, что это недостойно.

- В Православии не принято говорить о том, что человек должен быть уверенным. Но верующий же должен быть таковым?
- Конечно, обязательно. Отсутствие уверенности подобно тому, как если бы человек пускался в путь на корабле, не имея никакого оснащения... Не понимая, куда мы двигаемся, будем вилять рулем туда-сюда и, в конце концов, с нами случится беда. «Кто рулит и весла бросит, того нелегкая заносит...» Напротив, у нас должно быть правильное направление: Церковь, в которой мы пребываем, - это и есть основа нашей уверенности. Не самоуверенности, а уверенности.

- А что такое богомыслие, в Вашем понимании?
- Это пребывание в Боге человека. Такое сочетание человека с Богом, когда у него идет бессловесная молитва, скорее всего, бессловесная. Когда человек молится, сказано, нисходит на него благодать Божия. Как говорил преп. Серафим Саровкий, когда придет благодать – остановитесь, не молитесь больше. Останьтесь в этом состоянии, перестаньте творить словесную молитву, апребывайте во внутренней тишише... вот это и есть богомыслие. Когда человек объят этим божественным Огнём.

- Скорее всего, в богомыслии много граней. Для нас, мирян, святитель Феофан Затворник говорил, что православным, помимо молитвы, необходимо заниматься еще и богомыслием, т.е. размышлением о божественном.
- Ну мы же не сядем и не станем что-то придумывать, фантазировать. Это изучение, думаю, нашей православной веры. Цель, на мой взгляд, чтобы прийти к состоянию, когда ум твой как бы плавает в Евангелии. Это дает человеку возможность видеть и понимать все с точки зрения Евангелия. Что-то с тобой случается, а у тебя уже всё твое существо возопило: этого не надо делать – грех! Вот что мы должны стяжать, это состояние, когда Евангелие – не та книга, в которую мы редко заглядываем, а та реальность, существующая в нас, в нашей системе видения мира. Это и есть богомыслие.

- А что такое созерцание?
- Созерцание – это молитва. Созерцательный путь – путь подвижников, духовное созерцание – молитвенность.
- В святоотеческой литературе много говорится о созерцании, а что это такое – толком и не понятно.
- Созерцание – это постоянное видение Бога, постоянное держание в уме Бога.
- Без-образное.
- Да. Зерцало, очами веры.

- Известный владыка сказал, что человек должен стремиться усовершенствовать окружающий мир, как Адам возделывал Эдемский сад. Это уже к творчеству относится, да?
- К сожалению, сейчас говорить об усовершенствовании очень сложно при той ситуации, которая есть в мире сем. Можно вести речь лишь о замедлении падения в бездну... Потому что в духовном смысле мир совершеннее в 21 веке не стал. Совершенство – это своего рода прогресс. Все лучше, лучше и лучше. Но если посмотрим на образцы хотя бы искусства: Владимира, Византии или Московского княжества в период его расцвета 15-16 век – на иконопись, на архитектуру, то мы отчетливо увидим, что никакого прогресса нет. А искусство – это сублимация жизни, всего того, что люди творят, делают и мыслят (в искусстве это ярко выражается). И нам сейчас хотя бы вешки оставить для наших детей, чтобы они увидели, куда двигаться. Нам бы сохранить христианское начало и способность видеть красоту, оставленную нашими предками. Ведь раньше человек от полноты сердца творил эту красоту. Это говорит о том, что в нем сей образ жил очень сильно, древний мастер видел горний мир и творил по его образу дольний мир. А ныне мы намного бесталаннее в этом отношении, все уже вторично. На мой взгляд, нужно вести речь не о совершенствовании мира, а чтобы хотя бы совсем не свалиться в яму бездуховности.

Говоря опять-таки о нетварной Божественной энергии, о Слове, которым выразилась эта энергия, и так как Адам творил первый из людей, то и этот первый язык как бы остался. И ученые сегодня приходят к выводу: все языки имеют один праязык, вообще все. Например, проанализируем даже русский язык, потому что как мы знаем, это флективный язык. Как мы говорим: есть корень, приставка, суффикс, окончание и т.д. и содержится значение в корне. И если проанализировать все слова, которые возникают в русском языке, то увидим – много иноязычных слов, европейских, много из тюркского, заимствования. Это нормальный процесс в языке, так всегда было. И это при том, что люди в древни времена были сильны верой своей. Сейчас опасность в том, что люди утратили эту силу, энергию духа. Тем не менее, слов, изначальных корней очень мало. Если обратиться к доевропейскому периоду, то можно обнаружить, что корней там около двухсот, всех слов. Все остальные рождаются как заимствования, суффиксально-префиксально-... соединенность с суффиксами, префиксами. То есть эти двести корней – абсолютная плотность энергетическая, в которой содержится вообще всё, вся творческая энергия.

Словом можно убить и словом можно поднять человека. Оно имеет абсолютную силу. В определенные моменты жизни мы познаём силу слова. Мы познаем ее на литургии, на исповеди, мы познаем ее, читая Евангелие, другие душеполезные книги. Хотя это уже отраженное слово, а не то самое, божественное, слово, в котором естественно эта нетварная божественная энергия содержится. И нужно быть очень осторожным с этим словом, то есть очень внимательным. В том самом праязыке также содержались все основные понятия о добре и зле, а их не так много, даже совсем не много. В конечном итоге, наша задача, пользуясь всем этим многообразием и богатством слова, для себя решить, рассудить: что есть благо, а что есть зло. И вот всё это как раз к первозначениям и приходит – что есть добро и что есть зло. Всё многообразие, вся сложность мира, всё огромное богатство слов – они все соотносятся с этими первоначальными понятиями. И наша задача – именно в том, чтобы соотнести, то есть стяжать дар рассуждения. Потому что Евангелие – это возвращение нам уже на другом этапе того праязыка уже тогда, когда Господь Сам нам его дал, принес в притчах Своих, в Слове Своем. Маленькая книга, и мы ее читаем, читаем... и так будет до окончания века. Потому что евангельское слово – с абсолютной энергоинформационной плотностью. Там всё сказано о добре и о зле.

Бог человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям.

Бог непостижимый по сущности, постигается в Его творениях

«Сый» – Сущий – имя отождествляет Бога с подлинным бытием, которое противопоставляется небытию, ибо из всего обнимаемого чувством и созерцаемого умом, нет ничего сущего в настоящем смысле, кроме превысшей всего Сущности, Которая всему есть причина, и от Которой все зависит. Божество и Божественное познаваемо созерцаниями о том, что окрест Его, и непознаваемо в том, что Оно есть Само в Себе, и так признанием того, что есть, и отрицанием того, чего нет – образуется в нас как бы некий отпечаток Бога. Бог – Сущий, непостижимый, нетварный есть Первопричина, Первообраз всех тварных существ через преобщение не естества Божия, а Божественных энергий.

Палама учит, что Бог совершенно непостижим в Своем существе или природе, а познается через Его действия, чистые сердцем зрят Свет, яко ангелы во плоти.

Естество Божие непостижимо, а умопостигаемы Его мудрость, сила, благость, то есть Его ЭНЕРГИИ. Бытие Божие познается не по Его сущности, но по Его энергиям. Из энергии познается Сущность, что Она есть, но не что Она есть.

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию. У трех Ипостасей Троицы единая Божественная энергия, как сила, благость, чудотворение. Сущность есть причина энергии. На Приснодеву сошел и Сам Дух и Сын, но Сын по Ипостаси, а Дух только в энергии Своей, почему только Сын, а не и Дух вочеловечился.

Великое Око Божественное видит и под землею и в глубинах моря, видит все, что скрывается в человеческом уме.

Бог вне нас и Бог в нас

Абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным. «Бог, как Трансцендентное, бесконечно абсолютно далек и чужд миру, к Нему нет и не может быть никаких закономерных методических путей (какие искал Варлаам в философии), но именно поэтому Он в снисхождении Своем становится бесконечно близок нам, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе в нас, чем мы сами; Бог вне нас, абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным особенно в таинстве Евхаристии .

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию.

Бог призывает нас к познанию Себя, чтобы нам быть друзьями Божиими и участниками Его вечного блаженства.

Непостижимым же называю не то, что Бог существует, но то, что Он такое, ибо и Моисей видел только задняя Божие и то покрытый Камнем, т. е. воплотившимся ради нас Словом, но творческая и промыслительная Сила Божия познается и естественными силами, и умозаключением.

Святитель Григорий Палама различает Сущность Бога и энергии, являющиеся внешним действием Бога. В Боге мы различаем Сущность, энергии и Ипостаси Троицы. Божественные действия, благодать – не Ипостась, не Сущность, не природа Божия и тем не менее не сотворены и вечны (Фаворский свет) – Они (энергии) множественны и разнообразны.

Сущность же Божия остается непостижимой. Бог , по Своему Существу не причастный человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Недоступный в Своей Сущности Бог выявляет Себя энергиями.

Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям.

Святитель Григорий Палама

О Божественных энергиях и их причастии

Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О божественных энергиях и их причастии.

1. Если есть кто-либо впавший по безрассудству в таковую дерзость, что противится словам святых отцов, то он всяко будет далеко от подобающего христианам незыблемого богословия. И если ему не кажется достойным почитания и изумления их учение, то каким образом для нас будет хотя бы отчасти похвальным его учение? Откуда же ему быть достойным доверия, когда он не считает надежными учителями святых? Если же он готов привести свои слова к соответствию проповедуемой отцами истине как к правильному и неизменному установлению, то и мы, направляясь к ней же и гармонично пользуясь ее неискаженным каноном, и направленное против нас писание опровергнем, и тех, кто, напрасно порицая нас, во многом отпал от прямого пути, призовем, насколько это от нас зависит, обратно на него.

2. Итак, «богословие одно передает соединенно, а другое раздельно; и ни соединенное разделять не позволительно, ни разделенное сливать». А кто противопоставляет одно другому и пытается упразднить одно при помощи другого, и благочестиво учащим, что Бог един, противопоставляет свое многообразнейшее разделение, а приводящим то, что в Боге различимо, выставляет в качестве контраргумента единство и нераздельность Бога и думает таким образом изобличить их как многобожников, таковой, используя против Духа словеса Духа, подобно тому, как чада эллинов использовали творение против Творца, пусть знает, что и он, будучи, скорее всего, по апостолу, «неведение... Божие... имущим» (1Кор.15:34 ) , даже того не взял в толк, что применительно к Богу отрицательные высказывания не противоречат положительным. Ибо Он есть и Сущий и Несуществующий, и везде и нигде, и Многоименный и Неименуемый, и приснодвижимый и неподвижный, и вообще – все и ничто из всего. Ибо то, что кажется противоположным друг другу и более всего друг от друга по природе отстоящим и лишенным какой-либо сочетаемости, применительно к Богу примиряется и сочетается одно с другим, и одновременно является вполне истинным. Таким вот образом Божество и едино, и не едино, так что оба этих утверждения говорятся благочестиво, и каждое из них – во многих и различных смыслах.

3. Оно является не единым и по превосходству как сущее превыше единства и Само определяя единство. Является же не единым и как разделяемое, ибо единый Бог разделяется на три совершенные ипостаси; ведь Отец, Сын и Святой Дух суть различные лица единого Божества, не допускающие никакой взаимозаменяемости или какой бы то ни было общности. Различается также помимо этого и всецелое и неизменное существование Иисуса по нашему человечеству. Так что, этот единый Бог, нераздельно покланяемый в трех ипостасях и единой сущности, и неделимо разделяется также и на различные энергии. Ибо, согласно божественному Максиму, «говорится, что Бог из желания приведения в бытие каждого из сущих умножается, многократно увеличиваясь промыслительными выступлениями». И, по апостолу, «овому дается Духом слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусе, другому же вера,... иному же дарования изцелений о томже Дусе» (1Кор.12:8–9 ) . И значит, если и божественным разделением – по великому Дионисию – является благолепное выступление, тогда как божественное соединение сверхсоединенно само себя по благости увеличивает и многократно умножает, то неудержимые преподаяния, осуществления, оживотворения, умудрения по отношению к божественному разделению являются соединенными, а относящееся к человеческому богодействованию Иисус различается и по отношению к сему благолепному выступлению; ибо этому Отец и Дух ни в каком смысле не причастны, разве только по благоволению и человеколюбию и всему тому, что Он совершал как Бог. Итак, если мы стараемся своим словом соединять и разделять божественное, то надлежит нам исповедовать, что в Боге иное есть сущность, а иное – ипостась, то есть Лицо, хотя Он и один – в трех ипостасях и единой сущности покланяемый Бог. И иное в Боге есть сущность, а иное – выступление, то есть энергия или воля, хотя и один Бог – деятельный и хотящий. Но как назвавший Его хотящим явил Его имеющим волю, так и провозгласивший Его деятельным – тем самым уже показал, что у Него есть энергия. Если же кто назовет деятельного лишенным энергии, то явно, что он полагает Его бездеятельным, даруя Ему лишь пустой звук слова «деятельность». Ибо «невозможно действовать, – говорит [Максим], – без природной энергии, равно как и существовать без природы и сущности».

4. Следовательно, как слыша Сына, говорящего: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30), мы не сливаем ипостасей, но возводимся умом к единству сущности и неразлучности Сына от Отеческих оных недр (поскольку признаем одним предвечную сущность и Святую и всеми тварями покланяемую Троицу; и Единицей является нераздельный по сущности Бог, а по ипостасям – Троицей), так и когда говорим, что сущность и энергия Божия – одно, то ни божественного выступления не отменяем, ни действующую природу не почитаем ошибочно за энергию, ни дозволяем им переходить друг в друга. Ибо хотя применительно к простой и бестелесной сущности сущность и энергия и допускают одно и то же слово для своего обозначения, но каждая, имея соответствующие ей характерные особенности неизменными, пребывает одна сущностью, а другая – энергией. Ведь и Сын допускает для Своего обозначения одно слово с Отцом, – поскольку и всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, – и, однако, Сын остается Сыном, не претворяясь в Отца по причине тождества и одного и того же определения по природе. Впрочем, если кто благомыслящий, то не надо «слово» понимать здесь как «определение», но просто как имена, поскольку Божество по сущности неопределимо. Поскольку же бывает, что сущность и энергия разнятся между собой, то поэтому они также не терпят одного и того же слова (для своего обозначения), «и Божия простота от этого не терпит ущерба», как в другом месте опять же пишет сам великий Василий. И мудрый в божественном Кирилл ясно говорит, что «божественной сущности принадлежит рождать, а энергии – творить; природа же и энергия не тождественны».

5. Однако не потому одним и тем же называем мы божественную сущность и энергию, что бы абсолютно одним было обозначаемое и тем и другим термином, но, вдобавок к тому, что, как сказано выше, они обозначаются одним и тем же словом, и по причине бесконечной неисчерпаемости и нераздельности энергии, что, конечно же, является свойством и единого Бога, ибо один лишь Он во веки неизменно пребывает неизреченно Действующим. И не потому мы так говорим, что бы энергия не была от сущности, но потому что Бог, обладая всем вместе и сообща, нераздельно совершает каждое и, будучи всегда собранным в Себе Самом и никогда Себя не покидая, весь и один лишь является обозначаемым через каждое Свое выступление к каждому, как Неделимый в разделенном. Если и одно и то же – знание и ум, хотя последний, существуя прежде потенциально, затем уже актуализировался и как бы благоприобретенным имеет свойство мыслить уверенно и истинно, то коль паче это так применительно к Богу, у Которого нет ничего нового, поскольку ничего у Него вовсе никогда не возникает и не пропадает. Итак, ум тождественен знанию. Но существует много знаний по причине многих объектов познания, а занимающийся всеми ими ум – один. И он является причиной каждого из этих знаний, а не они его. И ум знатоков чего-либо является по знанию причаствуемым учащимися у них, а по сущности – не причаствуемым и не переходящим к ним. Видишь, какое и здесь различие? Если же одновременно одно и не одно – знание и ум, то как же и у Бога не будет одним и тем же и не одним и тем же сущность и энергия, по отношению к Которому и противоположности, согласно отцам, оставляют борьбу друг с другом по причине Его сверхъестественности?

6. Но то, что они т. е. сущность и энергия являются одним и тем же, признают и противоречащие нам. Однако же, и сие у них не твердо, ибо они в таком смысле говорят, что божественная сущность и энергия суть одно, чтобы эти имена были равнозначными одно другому, дабы, – говорят они, – не получилось у них много богов или сложный Бог, являющийся одни но состоящий из так или иначе различных частей. Хотя ничто никогда не будет составным с собственной своей энергией: ведь не сложен же луч из-за того, что он светит. Таким образом, говорящие, будто два названия обозначают одно и то же, обкрадывают слушающих, так как они почитают у Бога и сущность, и энергию, а эти под каждым из этого понимают не одного и того же Бога, сущего тем и другим, но посредством многих имен показывают Его абсолютно единым, так что Бог по их рассуждениям является бездеятельной сущностью или бессущностной энергией, не по превосходству Своему над понятиями сущности и энергии, а по лишению. Ведь если сущность и энергия являются абсолютно неотличимыми друг от друга, то одно из двух будет пустым звуком имени, не имеющим никакого обозначенного им особенного смысла, так что им приходится некоторым образом пользоваться тем, что сказал о Боге Савеллий; ведь как он назвал сущность триименной, худо сведя в нее ипостаси, так и сии называют сущность двуименной, объединяя с ней природные энергии. Скорее же они полагают пустым звуком наименование энергии, произнося его применительно к божественной природе без какого бы то ни было особого смысла. Поэтому-то они и говорят об одной нетварной силе и энергии у Бога, что она, по их мнению, тождественна и неотличима по отношению к сущности Божией, а все остальные силы и энергии они низводят до уровня твари.

7. Мы же научились от отцов почитать нетварными все энергии Божии, если только кто не назовет омонимично энергией дело, сиречь результат. И когда мы говорим об одной единственной энергии у Бога, то подразумеваем ее объемлющей собой все их вместе. Ибо согласно отцам, как солнце своим лучом и освещает, и согревает, и пробуждает, и взращивает, и оживотворяет, так и Бог посредством единой энергии совершает все. Так что, как насчет солнца, если и собирательно назовешь действующим луч, то скажешь тем самым обо всех его действиях, и если назовешь все их, то с другой стороны скажешь об одном, так и применительно к Богу. Поэтому-то и найдешь иногда одну и ту же божественную энергию приводимой в единственном числе, а иногда – в множественном: «Ибо Господня плоть, – говорит Дамаскин, – обогатилась божественными энергиями по причине крайнейшего соединения со Словом, тогда как Слово через нее обнаруживало Свою энергию». Видишь, что одна и та же энергия является и многими, и одной? Как же ей разделиться на тварное и нетварное?

8. И единство сущности и энергии мы понимаем не как имеющее один и тот же смысл, но по нераздельности, так как всецелый и единственный и присно сущный Бог неделимо познается по каждой из энергий. Ибо отсюда скорее не сложным, а простым является Божество, как и мудрый в таковых вещах Дамаскин говорит: «чтобы не сложным было Божество, что есть дело крайнего нечестия, подобает думать, что каждое из того, что говорится о Боге, обозначает не то, чем Он является по сущности, но или показывает то, чем Он не является, или отношение, или нечто из того, что сопровождает божественную природу, или энергию. Ведь имя «Бог» есть имя энергии, производимое от «бежать» и «окружать все заботой» или от «палить», что означает «жечь», или от «созерцать все». Ибо Он, вневременно помыслив, созерцал «вся прежде бытия их» (Дан.13:42 ) и каждое, согласно Его вневременной и волеизъявительной Его мысли, которая есть предопределение, образ и план, приходит в бытие в предопределенное время». Итак, возникающее тварно, а предопределение и божественное воление, и предведение и сосуществуют извечно вместе с сущностью Бога, и являются безначальными и нетварными. Но ничто из этого не есть сущность Божия, как сказано выше. И все это настолько отстоит от того, чтобы быть ему сущностью Божией, что и великий Василий в «Антирритиках» предведение Божие о чем-либо называет не имеющим начала, но имеющим окончание, когда предузнанное достигнет своего осуществления. Также и противоречащие нам понимают, хотя и нетвердо, что нетварная энергия тождественна сущности Божией, а нетождественность они отвергают полностью. Мы же здесь покажем явственно и нетождественность.

9. Но не только предведение и воление, будучи природными энергиями Бога, являются нетварными и безначальными, а сущностями не являются, но и все сказанное о божественной природе и сосуществует вместе с ней, и является безначальным, и не производит в ней никакой сложности, как ты слышал выше. К тому же «сверхсущностная сущность Божия является безымянной, как непроизносимая и превосходящая всякий выражаемый посредством речи смысл, тогда как каждой энергии положено имя». Поэтому-то и будучи в затруднении относительно определенного имени этой сверхсущественности, мы именуем ее отталкиваясь от энергий. Затем природа никогда не может быть названа «природной», а сущность – «сущностной», тогда как энергии называются святыми природными и сущностными: «ибо все, чем обладает Бог, – говорит божественный Максим, – Он имеет по природе, а не благоприобретенным». И еще: «если отнять у Него природную волю и сущностную энергию, то Он не будет ни Богом, ни человеком»; этим явно показывается, что обвиняющие нас в двубожии за нетварность и сущностность божественной энергии сами впадают в страшное безбожие, отвергая ее.

10. Но отцы называют энергиями и природные свойства. Ведь мы исповедуем Христа, согласно Дамасскому богослову, имеющим соответственно двум природам «двоякого рода природные свойства двух природ, два природных воления – божественное и человеческое; и две природных энергии – божественную и человеческую; и два природных самовластия – божественное и человеческое; и премудрость и знание – божественное и человеческое». Итак, невозможно, чтобы когда-нибудь природные свойства могли быть названы «природами», как и ипостасные свойства, которых тоже много есть у каждой ипостаси, не могут быть названы «ипостасями». Опять же, энергия – из сущности; но сущность – не из энергии. И одна является причиной, а другая – обусловлена причиной; и одна существует сама по себе, а другая не существует сама по себе, ибо все энергии – окрест оной сверхсущественности. «Ведь если что и говорится о Боге, – глаголет божественный Григорий Нисский, – будь то по человеческому обычаю или в Святом Писании, то этим обозначается нечто из того, что окрест нее». Сама же она есть то, вокруг чего все: не только подлежащее категории времени, но и превыше вечности боголепно разумеемое о Боге, из которых, – говорит великий Афанасий, – «да не будет мне назвать что-либо принадлежащее Духу благоприобретенным». И еще: «применительно к Богу мы говорим «Сущий», «Бог», «Сверхсущностный» и «Бесконечный» и подобные наименования, которые являют нечто из созерцаемых окрест Него акциденций, но не показывают ничего из того, что является Его свойством по сущности и природе». Также «по сущности Бог непричаствуем, по боготворящей же благодати и энергии, которая есть и слава Божия, и призывается, и причаствуется и видится достойными».

11. Если же кто дерзнет прямо назвать эту энергию тварной, то он будет обличен великим Василием, говорящим что возможно человеку «называться чадом света, причащаться присносущной славы». Поэтому и тезоименитый богословию Григорий, перечисляя будущие наслаждения говорит о «созерцании славы, иной и высшей». А великий Афанасий говорит, что «не сущность Божию видели святые, но славу», которую и апостолы неизреченно увидели на горе; ведь он сам называет ее природной славой Божией, а мудрый в божественном Дамаскин – «природным лучом Божества». К тому же и подумать даже, будто когда-нибудь будет единая сущность Бога и святых, было бы нечестиво, а о «единой энергии Бога и обоженных» говорит усердный в божественном Максим, и присовокупляет, что обожение состоит в том, что «воссияют праведники, как Господь воссиял на горе, явившись иными солнцами причастием боготворящего оного сияния».

12. Исследуя же этот вопрос ты найдешь еще больше отеческих цитат, согласно которым не одним и тем же является применительно к Богу сущность и энергия. А страждущие страшной слепотой по отношению к стольким свидетельствам, отбирают и приводят из божественных Писаний слова, свидетельствующие о тождестве, и думают тем противоречить нам, делая что-то вроде того, как если бы и Савеллий почитающим единую триипостасную сущность приводил бы, собирая из божественного Писания, цитаты показывающие, что Божия сущность – единая и неделимая. Но ни ливийского оного зверя мы на основании этого не сопричислили бы к овцам Христовым, ни сих – к право мыслящим, как (по моему, по крайней мере, мнению) не меньше него богохульствующих. Ведь он представлял безипостасными Единородного и Духа, говоря, что Они во всем являются одним с Отцом и неотличимы от с Отцом и неотличимы от Него, а эти делают безипостасной триипостасную сущность, называя ее по всему единой и неотличимой по отношению к энергии, которая сама по себе является безипостасной. И он говорил, что «Отец», «Сын» и «Дух Святой» – это пустые имена без сути, употребляемые по отношению к одному обозначаемому ими субъекту, а эти то же самое говорят обо всех божественных именах, так как говорят, будто все они обозначают одно и то же – сущность Божию, а все, что не тождественно ей и не абсолютно неотличимо, объявляют обозначающим нечто тварное, поскольку есть только одно нетварное – сущность Бога. Посредством этого они маскируются, низводя Божество до уровня твари; ведь согласно божественному Максиму и всем другим святым, поскольку природа каждого характеризуется его энергией, «и нетварная энергия указывает на нетварную природу, а тварная – на тварную», и поскольку указывающее по необходимости является иным, нежели то, на что оно указывает, то в соответствии с этим является иным по отношении к божественной природе указывающая на нее энергия. Так что, если, согласно этим новым богословам, все иное по отношению к божественной природе является тварным, то тварной будет указывающая на божественную природу энергия, а вместе с ней и являемая посредством нее природа.

13. Но, от начала Сущий и пребывающий во веки неизменным и всем обладающий, и ничего не имеющий благоприобретенным и не приобретающий из того, что о Тебе помышляется извечно или же следует после, будь милостив к нам, вынужденным отвечать безумцам, применяясь к их безумству. Ибо мы Тебя единого знаем извечно Всесильным, и силы эти отнюдь не отделяем от природы Твоей; ведь мы сподобились знать, что сама по себе она едина, проста и нераздельна, тогда как те силы – не только являются многими, но и превосходят, согласно священным отцам, исчисление. И посредством каждой из них Ты познаешься Единым, Простым и везде всецело Присутствующим и Действующим.

14. Неужели же Бог нуждается в твари для восполнения совершенства, как если бы прежде Он был лишен какой-либо силы и таким образом не был прежде появления чувственной и мысленной твари Всесильным, как это ныне дерзают, к сожалению, утверждать противники Божией благодати? Так что если услышишь, что Бог есть сила или энергия без сущности и сущность без силы или энергии, да не отвергнешь божественное выступление, ни лишенным соответствующей ему силы не сочтешь Всесильного Бога, ни подумаешь, что каждое из этих двух наименований безразлично употребляется применительно к одному и тому же обозначаемому ими, но знай, что слово обладает преимущественно апофатическим значением, поскольку ни «сущность», ни «энергия» не говорится о Боге в собственном смысле слова, ибо многое из катафатически говоримого о Нем имеет такое значение. Можешь также послушать и великого Василия, говорящего, что «энергия есть сила являющая всякую сущность, которой лишено одно только не сущее». Но можешь также услышать голос и блаженного Максима, говорящего: «Какая природа бездеятельна или вне природной энергии? Ведь как никоим образом не чуждая существования, так же не лишена она и природной силы. Если же она лишается ее, то лишилась бы и существования. Ибо бессильным, как совершенно бездейственное, является только не сущее». Таким образом, разлучающий друг от друга сущность и силу, которую мы называем и энергией, каждую из них изъял из среды сущих.

15. Посему, говоря об этом, скажем и то, что применительно к Богу ни «сущность», ни «энергия» не говорится в собственном смысле слова. Ибо если исследуешь свойственное каждой из этих категорий, и в особенности то, что они порождаются одна другой, то найдешь, что ничто из этого не подходит к Богу. Ведь всякая сущность допускает противоположное себе и имеет сущностные отличия, и имеет и претерпевает это, будучи соединена с энергией. Где это у Бога? Затем, всякая энергия движет или изменяет соединенную с ней сущность к лучшему или худшему по положению или по качеству. Но уместно ли говорить такое применительно к Богу, Который есть Один и Тот же и, основав в неподвижном тождестве вечное время, не изменяясь Сам, для всех все совершает. Но Он един по сущности, а силы и энергии Его многочисленны. Ведь Святой Дух, – скажем словами великого Василия, – «прост по сущности, но многообразен по силам», и имеет одну природу, но в то же время всесилен, ибо применительно к Богу одно не противоречит другому, как мы сказали выше. Ведь по этим-то силам и энергиям, и выступлениям Божество и является многоименным, тогда как по сущности – безымянным.

16. Безымянной же является сия сверхсущностная сущность как превосходящая всякое имя; ведь и те имена, которыми Сам Господь наименовал Себя, глаголя: «Аз есмь Сый» (Исх.3:14 ) , и «Бог» (Исх.20:2), и «Свет» (Ин.9:5), и «Истина и Живот» (Ин.14:6), которые богословы преимущественно относят к сверхбожественной божественности, – и они также являются именами энергий. Ибо «когда мы называем сверхсущностную сокровенность Богом или Жизнью, или Сущностью, или Светом, или Словом, то ничего иного не подразумеваем, кроме исходящих от Нее к нам сил, обоживающих или сущностотворных (ουσιοποιους), или животворных, или умудряющих». И когда говорим, что Он «Святой святых» (Дан.9:24 ) , или «Господь господей» (Пс.49:1, 135:3 ) , или «Бог богов» (Пс.135:2, 1Тим.6:15,Откр.19:16), или «Царь царствующих» (1Тим.6:15 ) , то показываем этим, что подразумеваем исходящие к нам Его силы, и что воспеваем Его согласно Его энергиям и причастиям, причащаясь или стремясь причащаться их. Ибо откуда возьмутся многие святые, если не причастятся Его святости? Откуда и многие боги, имеющие в будущем оном и нескончаемом веке стоящим посреди них единого Бога (Пс.81:1), если не причастятся Его божественности? Откуда же и таковые господа, и цари, если не причастятся Его господства и царства? Так тварного ли они причастятся царства или божества, или святости? Прочь от такого богохульства! Ибо говорящий так делает тварью Бога и называет тварным Его царство, божественность и святость.

17. Что касается божественности, то невозможно даже сказать во скольких местах Богословия упоминается о том, что Бог делает нас причастниками Своей божественности. Также и о царствии кто не знает «упование звания нашего» (Еф.1:18), что «аще... состраждем» , то «и совоцаримся» (Рим.8:17 ; 2Тим.2:12 ) , и «наследницы будем Богу, снаследницы же Христу» (Рим.8:17)? Неужели Христово Царство иное, нежели Божие? Или Небесное Царствие – нежели Христово? Ведь и оно принадлежит ублажаемым Господом нищим (Мф.5:3; Лк.6:20). Послушай же и мудрого в божественном Максима, говорящего: «Царствие Божие – это такая вещь, которая превыше веков; ибо не справедливо, чтобы века или времена опережали Божие Царство. И мы веруем, что оно есть наследие спасаемых», которое в другом месте он называет «преподаянием по благодати того, что естественным образом присуще Богу», а еще в другом – «самим видом божественной красоты». Хочешь ли узнать и о святости: как освященные причащаются святости Божией? Послушай великого Василия: «как железо, положенное в середину огня, не перестало быть железом, но, будучи теснейшим общением с огнем раскалено и приняв в себя всю природу огня и по цвету и действию превратившееся в огонь, так и святые Силы от общения с Тем, что свято по природе, имеют освящение уже проникнувшим через всю их ипостась и укорененным в их природе. Различие же у них со Святым Духом то, что у Него святость по природе, а им свойственно освящаться по причастию».

18. Итак, все сии начали свое учение не только с собственной тварной природы, но и с того, что святые суть боги и цари. А царственность, божественность и святость, которой они обладают – нетварна и безначальна. Ибо они причащаются самого нетварного Божьего царства, а не некоего отдельного от него, но премирно соединяясь с единым Святым Богом и Царем всех. Итак, что же: иное есть божественность, иное – царство, и еще иное – святость? Да, нечто особое обозначается каждым этим словом, но не иным является каждое из них, поскольку все являются силами и энергиями одного и Того же Бога. А говорящий по причине сего, что есть много богов или один сложный, тем паче скажет это по причине трех ипостасей. Но ни разделенное в богословии не нарушает единства Божия, ни соединенное не сливает воедино различного. Но одно и то же и разделяется нераздельно, и соединяется раздельно.

19. Но, однако, по сущности Бог выше всех этих энергий, потому что, с одной стороны, по ней Он пребывает сверхименным, а по ним – именуемым, а с другой, потому что по ней Он непричаствуем, а по этим – причаствуемый. К тому же еще и потому что по ней Он абсолютно не может быть помышлен, а по этим – некоторым образом мыслится, «ибо мы, – глаголет богослов, – говорим, что познаем Бога нашего из энергий, но не утверждаем, будто приближаемся к Нему по сущности», а еще и потому, что сущность есть причина этих энергий, и поэтому превосходит их причинностью. Ибо не стоит удивляться тому, что хотя сущность и энергия являются у Бога в некотором отношении одним и тем же, и Бог один, однако сущность есть причина энергий и как причина превосходит их. Ведь и Отец, и Сын – одно, и суть один Бог, однако Причиной и большим Сына Своей причинностью является Отец. Если же и там, хотя Сын и является самоипостасным и единосущным, но, как Причина, Отец – «болий» (Ин.14:28 ) , то тем паче сущность превосходит энергии, не являющиеся ни единосущными, ни иносущными, так как они только принадлежат самоипостасным, но ни одна энергия не самоипостасна. Поэтому святые и говорят, что они по природе извечно суть окрест Бога.

20. Если же благость и сверхсущностная безначальность и беспредельность, и тому подобное извечно суть окрест Бога, то говорящие, что Бог по сущности не запределен по отношению к этим энергиям, понимаемым извечно сущими окрест Него, не считают Его по сущности их причиной, ибо причина своей причинностью превосходит обусловленное ею. Стало быть, таковые действительно суть заразившиеся двубожием, или скорее многобожием. Ведь они не возводят все к единой причине и единому беспричинному началу, но мнят много начал и много причин – непосредственно предшествующих и беспричинных. Таковых устыжая тщательный в божественном Максим и сии безначальные дела Божии называет сущностно созерцаемыми окрест Бога. Никто же, слыша об этих называемых святым «делах», да не понимает их как творения.

21. Но поелику была необходимость изволения и предведения, предопределений и совершаемого промысла, а если сего, то и добродетели и следующего за ней, поскольку все это было действительным и прежде появления твари, чтобы она появилась в должное время, то поэтому святой и назвал все это «делами». А что божественные энергии существуют и прежде твари, и что Бог выше их, о том послушай великого Василия, рассуждающего о Святом Духе: «Ибо как помыслим то, – говорит он, – что за пределами веков? Каковы были Его энергии прежде мысленной твари? Сколь многочисленны Его благодеяния по отношению к твари? Какова сила в грядущие века? Ибо Дух был и предсуществовал, и сопровождал Отца и Сына прежде веков. Так что, если и помыслишь что-либо за пределами веков, то и это ниже Духа». Итак, мы понимаем под предвечными энергиями Божьими жизнь, бессмертие, простоту, беспредельность и вообще все то, что великий Афанасий называет созерцаемым по природе окрест Бога, ибо он говорит: «Да не случится мне сказать о Духе, что у Него есть что-нибудь благоприобретенное, ибо ни о святости, ни о нетлении, ни о благости, ни об ином чем из созерцаемого окрест Бога не говорю, что оно является для Духа приобретенным, но Он по природе свят, по природе благ, по природе бессмертен». Это же и мудрый в божественном Максим назвал делами Божьими, и сказал, что они созерцаются окрест Бога. Можно было бы омонимически сказать «дела» и «энергии», поскольку и усердный в божественном Дамаскин говорит: «и энергия называется делом, и дело – энергией». А что иное есть сила и энергия и иное – сущность и природа, послушай его же, ясно разделяющего их: «Должно знать, что иное есть энергия и иное – то, что производит энергию. Энергия есть деятельное и сущностное движение природы, а производящее энергию – природа, из которой энергия выходит».

22. А природные и сущностные различия в Боге не существуют и не называются, ибо различия суть составные части того, в чем они есть. Бог же Сам является составом всего того, что окрест Него. А сущностным различиям свойственно составлять многие и различные сущности. У Бога же единая сущность, не допускающая в себе никакого различия. И, однако, знание того, чем могла бы быть сущность каждого сущего, мы выводим из сущностных различий. А о Боге мы знаем, что Он есть, но что Он есть и каков Он – невозможно познать ни ангелам, ни человекам. Еще, поскольку есть много сущностных различий в каждом из сущих, то различие по отношению к другому сущему относится к другому роду и показывает то, чем является это сущее. Но это невозможно приложить к непостижимой природе. К тому же и каждое их этих различий является более общим понятием, нежели то, к чему оно относится, будучи понимаемо шире, а из говоримого о Боге нет ничего не исключительного, «никтоже бо , – глаголет Писание, – благ, токмо един Бог» (Лк.18:19 ) , «блаженный и един сильный,... един имеяй безсмертие, во свете живый неприступнем» (1Тим.6:15–16), но еще и по отношению к большему количеству не только ипостасно и числом различающихся друг от друга сущих, но разных и по виду. Где же таковые различия применительно к единой триипостасной природе?

23. Итак, применительно к ней нет природных и сущностных различий, а природные и сущностные энергии и существуют, и называются таковыми. Ибо они не являются ее составными частями, но характеризующими ее свойствами, то есть являющими, и не показывают то, чем она является, то есть, какова она по сущности, ни в том не имеют нужды, чтобы относиться к большему числу субъектов того же вида. Ибо один лишь человек – грамотное существо, и одно и то же это его свойство называется «силой» и «энергией». Называется же в особенном смысле «энергией» и употребление в дело внутренне присущей природе силы, а бывает, что и результат этого применения. Так что результат является тварным всегда (или, скорее, в большинстве случаев), а вот применение и энергия, которую мы называем «силой», по отношению к тварному и нетварному соответствуют всегда друг другу.

24. А что эти силы называются и энергиями, ты можешь узнать от превосходно разъяснившего это божественного Дамаскина. Ибо он говорит, что «все силы, как познавательные, так и жизненные, так и природные и искусственные, называются энергиями». А что применительно к Богу, хотя и не говорим о сущностных и природных различиях, но говорим об энергиях, о том снова послушай его же, «ибо невозможно, – говорит он, – чтобы сущность была лишена природной энергии. Ведь энергия является природной и обнаруживающей каждую сущность силой и движением, которой лишено только не сущее. Отсюда ясно, что чего сущность одна и та же, того та же и энергия». И в другом месте, уча о двух природных энергиях во Христе, он говорит: «Если всякая энергия определяется как сущностное движение какой-либо природы, то где знает кто природу неподвижную или совершенно бездеятельную, или где нашел он энергию, не являющуюся движением природной силы?»

25. Если же кто-нибудь эту энергию, так как она есть нечто иное по сравнению с природой, как ты слышал выше (ибо природа – это то, что производит энергию, а не сама энергия) провозгласит тварной, или же ни тварной, ни нетварной, – как говорят противоречащие нам, – то таковой впадет в различные и ужасные богохульства. Ибо тогда получится, что Бог либо вовсе не существует (ведь обладающее ни тварной, ни нетварной энергией принадлежит к числу абсолютно никак не существующего), либо будет тварным и Он, так как все, обладающее тварной энергией, и само является тварным. Но и монофелитами, худшими бывших когда-то, покажут себя теперь говорящие это, ибо им следует тогда почитать у Христа одну энергию и притом не нетварную, а тварную. И вот тот же Дамаскин в немногих словах обличает тех, с кем это приключилось, говоря: «Если одна энергия у Христа, то оно будет либо тварным, либо нетварным, потому что нет промежуточной энергии, как нет и промежуточной природы. Так что, если она тварная, то оно будет указывать на тварную природу, а если нетварное – то будет характеризовать собою нетварную сущность. Ибо природным [свойствам] всяко подобает соответствовать природам».

26. Видишь, что энергия Божия не есть ни сама природа, ни сущность, но нечто природное и сущностное? И что как нетварное она не является и чем-либо тварным, хотя она и есть нечто иное, нежели природа? «Ибо из того, что говорится о Боге, часть обозначает то, чего не существует в Боге, каковы все отрицательные высказывания; другая часть – постоянные атрибуты божественной природы, такие как благость, простота, жизнь и вообще всякий вид добродетели; а третья – имеет значение силы и энергии, каковым является и наименование «божественность», поскольку Бог воспринял это именование «от того, что Он все видит», то есть, знает. Итак, что же – начал ли когда-нибудь это действие видения и ведения «Ведый вся прежде бытия» их (Дан.13:42 )? Видишь, что нетварна и безначальна эта энергия, являющаяся иной, нежели сущность Божия, как сущая не из числа того, что в Нем, но того, что окрест Него? Что же, разве было такое время, когда то, что следует из божественной природы не следовало бы из нее? Так что и все сие нетварно, хотя и не все из этого является сущностью Божьей.

27. А кто говорит, будто у Бога одна лишь сущность нетварна, и что поэтому есть только одно нетварное, а то, что не сущность, но окрест сущности Божьей, тварно, тот и ипостасные особенности, такие как нерожденность, рожденность, исхождение, назовет, как нетварные, сущностью Божьей и будет прямо-таки новым Евномием. А если не будет называть их относящимися к божественной сущности, однако будет представлять сущее окрест сущности тварным, то превзойдет в нечестии и самого Евномия. Ибо таковой не только Единородный Свет, но и нерожденность низводит до уровня твари, и, разумеется, неукротимо набрасывается на нас, благочестиво почитающих единого по сущности Бога, но не только по сущности являющегося нетварным, но и по всем Его природным энергиям и ипостасным свойствам. Ведь тогда и ипостаси не были бы нетварными, как не будет нетварной природа и сущность, если не будет иметь нетварных природных и сущностных энергий.

28. Следовательно, делами ли или энергиями назовет кто все это, являющееся некоторым образом отличным от сущности Божией (ведь, как ты слышал, они суть не из числа находящегося в Нем, но из того, что окрест Него), все это будет, тем не менее, ниже Духа, как и великий Василий показал это немногим выше, так как Он превосходит их по невыразимости и неприступности. Но и священного Максима ты слышал, говорящего, что «Царствие Божие – это такая вещь, которая превыше веков; ибо не справедливо, чтобы века или времена опережали Божие Царство. И мы веруем, что оно есть наследие спасаемых». Он же и в другом месте и об удостоенных этой благодати говорит, что они будут превыше всякого века, времени и места, поскольку наследие достойных есть Сам Бог. Что же, разве мы наследуем Божию природу и сущность? Отнюдь. Но боготворящую благодать и божественное царствие, которое хотя и не есть природа Божия (ведь природа Его и не причаствуема), но есть природная энергия Божия, естественным образом следующая за Богом и всегда неразлучно созерцаемая окрест Него. Поэтому-то и наследник ее называется «наследником Бога» (Рим.8:17 ) .

29. Итак, хочешь ли узнать, что святые это обетованное наследие благ, о котором ты слышал, что оно превыше веков, называют сущим окрест Бога, и говорят, что Божество выше и превосходнее сего по совершенной неизреченности и непричаствуемости? Узнай об этом и научись у божественного Нисского Григория, говорящего: «если «судове Его» не могут быть испытаны и «путие Его» – не исследуются (Рим.11:33 ) , и обетование благ превосходит всякое возможное предположение, то коль паче Само Божество по неизреченности и неприступности выше и превосходнее мысленно созерцаемого окрест Него». Что же такое божественные суды: не предопределения ли Божии? Могут ли предопределения Божии иметь начало или быть тварными? Но и их называет Богослов сущими окрест Бога, а затем высшим и превосходящим их называет он Божество. Видишь, что многое из того, что окрест Бога безначально и нетварно, и что выше и превосходнее их Божество? И по чему же Оно выше всего этого, если не по преименной, неименуемой, непостижимой, непричаствуемой и не имеющей причины природе и сущности, если действительно все это, извечно мысленно созерцаемое окрест нее, некоторым образом естественно уразумевается и именуется, и причаствуется, и наследуется достойными наследовать Богу?

30. Чем же еще мог бы быть, кроме Царствия Божия, боготворящий дар Духа? Ибо одно и то же – стать кому-либо богом и удостоиться Царствия Божия. Итак, если Царствие Божие безначально и нетварно, то и боготворящий дар безначален и нетварен, почему и назвал его великий Дионисий «богоначалием» и «божественностью», но говорит при этом, что Бог «пребывает за пределами так называемой божественности как богоначалия и благоначалия, как Сверхначальный по отношению ко всякому началу». Ибо Бог является Началом и Причиной обоженных, как причаствуемый ими, и Сверхначальным – как Сущий превыше причастия. Так что Он выше и Своих нетварных энергий, поскольку даже до сего дня еще не было слышно, чтобы богоначалие и благоначалие называлось тварной божественностью, хотя тот же самый Ареопагит и назвал его в другом месте «самоблагостью», а еще в другом – «светоначальным» и «богоначальным лучом». Как же тварное будет боготворящим даром и как будет обоготворять? Ведь тогда ему подобало бы называться «обоготворенным», а не «боготворящим». «Но поскольку, – говорил наш противник, – она называется хотя и божественностью, но низшей, – ведь Бог превосходит и ее, – то вот она и тварная».

31. Но богословы говорят, что Бог бесконечно превышает и богословское положение о Его сверхсущественности. Что же ты теперь и сверхсущественность назовешь тварной, чтобы Бог у тебя не получился сложенным из высшего и низшего? Ведь и великий Василий говорит, что «Дух пребывает в нас как дар Божий, но Он есть дар жизни, дар свободы, дар силы; почему Он и равночестен Давшему». Ибо нераздельно соединенному с превосходящим Его по причинности Отцом Духу ничто не препятствует, как одноприродному или как природной и сущностной силе, быть равночестным Отцу. Ведь и Сын равночестен Отцу, являющемуся большим Его по причинности. А называющий этот боготворящий дар тварью, как затем назовет его, согласно великому Василию, равночестным Давшему? И опять же: «Дух сыноположения» (Рим.8:15), виновник свободы (2Кор.3:17 ) , дышащая «идеже хощет» божественность (Ин.3:8 ) . Разве это не точно то же самое, что сказать: боготворящий дар, божественность, богоначалие, благоначалие, начало обожения? Ибо то, что один назвал началом, другой нарек виновником. Но послушай дальше: «поэтому храмами Бога и Сына и Святого Духа являются все святые, в которых обитает единая божественность и единое господство».

32. Видишь, что обитающий во святых боготворящий дар является нетварным? Но и то, что он называется божественностью, даже и имея высшей себя сверхначальную природу, не мешает божественности быть единой. Почему? Потому что и эта [божественность нетварна и неотделима от той. Ибо как солнцем называется и луч, и то, откуда луч, и одно неприступно, а другой преступен как низший, и, несмотря на это, не два света и не два солнца; так и божественностью является и боготворящий дар, и дарующая его от себя богоначальнейшая природа, и тем не менее не две суть божественности. Так и Дух Святой является и подающим и подаваемым. И так, притом, что есть и именуется много святых духов, ничто не препятствует нам веровать в Одного. Ибо вот ты слышал, что Дух пребывает в нас как дар, и что дар этот равночестен Давшему. Как же бы он был тварью, если не тварью бы был и дающий его Бог? В это, увы, существует опасность, что веруют те, кто ввел тварный боготворящий дар. Но, конечно же, и Дух Святой является подающим боготворящую благодать, и подаваемая благодать есть Дух Святой, как мы слышали. И не следует отвергать ни то, ни другое, ни на тварное и нетварное разделять Самого Духа, но должно благочестиво помышлять и то, и другое, слыша говорящего, что «благодать Духа Писание называет иногда водой, а иногда огнем, показывая, что это суть имена не сущности, но энергии».

33. Итак, по сущности Дух не причаствуем, а по этой боготворящей энергии, которая и божественностью, и богоначалием – как обожение – называется, по которой и изливается, и подается, и посылается «Иже везде Сый» и неизменно утвержденный в недвижимом тождестве, – по ней, стало быть, Дух является и причаствуемым достойными. А значит, говорящие о тварном и нетварном богоначалии, являются теми, кто рассекает Духа на две неравные и друг другу диаметрально противоположные божественности. Сии суть поистине говорящие о двух богах и впадшие в недуг двубожия. Так что, они сами себя прельстили, полагая Причину единой божественности причиной чудовищной двойственности и, подобно испытывающим сильное головокружение, собственное вращение по причине болезни считая кружением неподвижно стоящих предметов.

34. Ведь разве не одно и то же боготворящий дар и обожение? Не во многих ли местах [своих] чудесных глав и обстоятельнейших слов божественный Максим «несотворенным» называет обожение, «как не имеющее возникновения, но непостижимое явление в достойных»? Но еще выслушай Ареопагита, говорящего, что «богоначальный Дух пребывает превыше всякой невещественности и мысленного обожения» и затем, что «мы не видим никакого обожения или жизни, которые бы точно соответствовали все превосходящей Причине». Так что соответствует, но не точно. Как это не точно? Потому что, согласно опять же божественному Максиму: «обоженный будет по благодати всем тем же, что и Бог, кроме тождества по сущности». Различие в том, что причащающиеся боготворящих благодатей Духа не причащаются сущности. Кто же и каждую из этих благодатей вместит целиком? Ведь говорит же великий Афанасий, что «не сущность Божию видели святые, но славу», как и апостолы на горе, каковую славу он в другом месте, как мы говорили выше, называет «природной славой» Божией, как и божественный Дамаскин – «природным лучом Божества». Поэтому и, воспевая ее, говорит он, что посредством духовной и таинственной силы совосшедшие с Иисусом на гору видели ее, но не целиком; почему и называет ее «неясной зарей божества».

35. Видишь и иным образом совершающееся умаление божественного видения и причастия? Но это относилось к претерпевающим, а не к Совершающему, «ибо, – говорит он, – это зависело от того насколько могли видеть смотрящие». Итак, как не целая, эта видимая и причаствуемая божественность не равна божественной сущности, а как от нее посылаемая – нетварна; и как луч ее – не отлична от нее. Так что послушай апостола, говорящего, что в Иисусе «живет всяко исполнение Божества телесне» (Кол.2:9 ) , а «от исполнения Его, – вторит ему возлюбленный ученик Господа, – мы вси прияхом» (Ин.1:16 ) . Итак, Он вместил всю сущность и энергию, а мы – только энергию, и ту не целиком, как научились мы чуть выше. Но и через Иоиля предупредил Бог: «излию от Духа Моего на всяку плоть» (Иоил.2:28 ) . Как же тогда будет тварным то, что является частью «от оного исполнения Божества», если только не само «исполнение» тварно, что, к сожалению, получается у называющих тварной боготворящую благодать Духа? Как опять же изливаемое «от Духа» не будет нетварным, если только не будет таковым и Сам Дух? Впрочем, Василий Великий говорит, что Бог Его «излил, а не сотворил; даровал, а не соделал; дал, а не создал». А Златоустый Отец говорит, что «не Бог, а благодать изливается». Таким образом, общепризнанно, что благодать является нетварной.

36. Но как же «исполнение» не будет превосходить то, что «от исполнения» , разве только что тогда и причастившиеся его и по благодати обоженные будут равными Богу, равно как и тот состав нашей природы, который ради нас помазал Собою Божий Сын? Впрочем, я здесь говорю не о разделениях Духа по Павлу, но об общем причастии всех Его даров, которое Божество также превосходит. Если же кто исследует и соответствие каждого из причащающихся, то увидит много различий, существующих постольку, поскольку один преимуществует, а другой уступает [в совершенстве]. Что же, значит, дробится Дух? Да не будет! Ведь Он непричастно причаствуется и неделимо разделяется. И скажу словами Златоустого богослова, объясняющего посредством примеров, как мы «приемлем от исполнения Его» . Если, – говорит он, – причащаясь огня, притом, что и огонь подразумевается телесный, мы и разделяем, и не разделяем его, то как не будет это относиться и к энергии, и тем паче энергии исходящей из бестелесной сущности?

37. Но, слыша снова о низшем и высшем, не полагай опять многих богов, ибо это случается с теми, кто говорит о многих божественных сущностях – высших и низших, как пишет великий Дионисий: «Бессущественного же Бога невозможно даже мысленно представить себе». Значит, поскольку эти энергии не являются самоипостасными, но суть силы, наглядно выражающие бытие Бога, то не будет из-за них некоего второго иного бога. Но не приемлющие их и вовсе не познают бытия Божия, а возводящие к ним мысленное око поклонятся единому всемогущему Богу, по сущности сокровенному в неприступных сферах и не допускающему по ней в отношении Себя ни имени, ни слова, ни мысли, а по ним т. е. энергиям – многоименному и явному, и ведущих и воспевающих Его на основании них богочестивцев, которые и причащаются их, и посредством участия в них действуют согласно им, соделывающему богами, по благодати безначальными и бесконечными, как показывает усердный в божественном Максим во многих местах и посредством многих слов, говоря что это «не по причине тварной и из небытия происшедшей природы, по которой они и начали быть, и окончили, но по причине благодати, божественной и нетварной, вечно сущей превыше всякой природы и всякого времени от вечно сущего Бога». Ибо раскрыв ум навстречу божественным, безначальным и бессмертным лучам Бога и Отца, и по благодати родившись от Бога через Слово в Духе и неся в себе неповрежденным подобие родившего их Бога (поскольку всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, ибо «рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть» (Ин.3:6 ) , они по справедливости получили наименование не от природных временных свойств, но от божественных и блаженных признаков, коими они преобразили свой вид и для описания которых не достаточествует ни время, ни природа, ни слово, ни ум, ни иное что из сущих.

38. Стало быть, этими словами зело изобличаются те, кто, противясь благодати Божией и низводя до уровня твари соделывающий своих причастников вышеестественными и подающий божественные достоинства боготворящий дар Духа, называет нетварной благодатью сверхсущностную сущность Божию. И ее лишь одну полагая нетварной, они утверждают, будто это о ней говорит здесь святой, и таким образом думают извратить применительно к своему учению все приведенные нами в защиту благодати слова святых, как якобы относящиеся к ней. И я думаю, всякий поймет, сколь безрассудна эта мысль, если хоть немного поразмыслит и обратит свое внимание на представленные аргументы, ведь святой говорит: «по причине благодати, божественной и нетварной, вечно сущей превыше всякой природы и всякого времени от вечно сущего Бога». Что, разве это сверхсущностная сущность Божия от Бога? Воистину они презренными вымыслами своего ума сотворили двух богов и впали в худшее безбожия двубожие. Ведь если сверхсущностная сущность, о которой они говорят, имеет бытие от Бога, то не триипостасной будет эта сущность, которую одну мы полагаем истинным Богом, ибо она ниоткуда не имеет бытия, но сама является Бытием. Если же они настаивают, что говорят о ней, то кто есть иной присно сущий бог, от которого она имеет бытие? Так вот говорят эти люди – непоследовательно по отношению к себе самим и вовсе несогласно с истиной.

39. Каким же образом и святые будут нетварными и безначальными по причине сверхсущностной сущности Божией? Если из-за того, что она их сотворила, то тогда и всю тварь назовем нетварной и безначальной, как сотворенную безначальным Богом; если же из-за того, что она сообщила себя, то Бог по сущности будет причаствуемым, что нисколько не менее первого предположения неуместно. Послушай опять того же самого Максима, говорящего: «Тот, Кто по сущности пребывает для всех непричаствуемым, но иным образом изволяет быть причаствуемым способными к этому, совершенно не выходит из свойственной Ему по сущности сокровенности». И великого Афанасия: «не сущность Божию видели святые, но славу». И великого Василия: «мы говорим, что познаем Бога нашего из энергий, но не утверждаем, будто приближаемся к Нему по сущности»; и еще: «энергии Его нисходят к нам, а сущность Его остается неприступной». Размысли же и насчет энергий, что он не сказал, будто они возникают в нас, но «нисходят к нам», поскольку приходящая оттуда к нам энергия всегда безначально пребывает в Нем и окрест Него; ведь силе мастера, соединенной с мастером свойственно проявляться и в том, что получается в результате его искусства, хотя сама она всяко не является результатом, но тем от мастера, что причаствуется произведениями его искусства.

40. Итак, весь мысленный и чувственный мир начался, будучи тварным; а посредством него обнаруживающаяся или же и проявляющаяся (так как она причаствуема) премудрость создавшего Бога, – которой «многоразличность , – говорит Павел, – должна сказатися началом и властем... церковию» (Еф.3:10 ) , – она-то как будет начавшейся или тварной? Что же? Разве посредством творений обнаруживающаяся премудрость Бога есть Божия сущность? Но сущность непричаствуема и проста, а премудрость причаствуется утвердившимися в мудрости, и зачастую, согласно их пророчеству, является многообразной. Я говорю сейчас о премудрости созерцаемой в Отце и Сыне и Святом Духе. Потому что и апостол, дав славу «единому премудрому Богу, Спасу нашему» (Иуд.1:25 ) , научил, что премудрость эта – общая для покланяемой Троицы. И божественный Иоанн из Дамаска говорит, что Христос «имеет мудрость и знание – и божеские, и человеческие». И, стало быть, если какое-нибудь из созданий Божиих мудро, то та мудрость, которой оно обладает, есть творение, поскольку является результатом божественного акта, а та премудрость, которой оно причастно как произведение, не есть творение, поскольку является божественной силой, соединенной с Творцом. Притом, причастие обоженных является иным и весьма отличается от причастия творчески произведенных существ, как имеющих божественную энергию не только проявляющейся в их устроении, но и через них являющейся и также через них совершающей свойственное ей, как луч солнца сквозь стекло или как огонь через раскаленное вещество. И на протяжении дальнейшего нашего слова мы покажем, что именно таково это причастие, и что поэтому-то оно и называется святыми нетварным. А покамест нужно ради готовых к поношению привести надежного свидетеля, подтверждающего только что сказанное нами.

41. И значит, не только применительно к мудрости, но и к жизни, благости, святости и бессмертию, и вообще ко всему сущему, все причастное создано и началось, а все проявляющееся через причастность к себе – нетварно и безначально, ибо является вечными божественными энергиями, присно соединенными с извечно всемогущим и самосовершенным Богом и Владыкой всего, Который по Своей непричаствуемой для всех сущности является превосходящим и высшим и этих причаствуемых свойств, как по сущности извечно мысленно созерцаемых окрест Него. По поводу всего этого пусть выступит соглашающийся с нами и сильный в божественном Максим, который и немного выше был представлен нами ясно говорящим, что Бог по сущности ни для кого не причаствуем. Итак, он говорит: «Все бессмертное и само бессмертие, все живущее и сама жизнь, все святое и сама святость, все добродетельное и сама добродетель, все благое и сама благость, и все сущее и само существование – совершенно очевидно являются делами Божьими. Но одни из них начали быть во времени, ибо некогда было время, когда их не было; а другие – не начали быть, ибо никогда так не было, чтобы не было добродетели, благости, святости и бессмертия. И начавшееся во времени есть и называется тем, что оно есть и как называется, из-за причастия тому, что не началось во времени. Ибо Бог есть Творец всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, так как Он по Своей сверхсущностности обособлен от всего умопостигаемого и изрекаемого». И еще: «ревностными в вере должно быть исследовано, что нужно понимать под делами, коих приведение в бытие Бог начал, и что под теми, коих не начал. Ибо если Он «почил... от всех дел» (Быт.2:2 ) , которые Он начал творить, то ясно, что от тех не почил, которые не начинал творить. Стало быть, вероятно, те дела Божии, которые начали быть во времени, суть все сущие, причастные бытию, как то различные сущности сущих (ведь они имеют небытие старшим своего бытия, ибо некогда было, когда не было причастных бытию сущих); те же дела Божии, что не начинали быть во времени, возможно, суть те, которые существуют так, что допускают причастие себе, и которых по благодати причащаются причаствующие сущие, какова благость (и все, что объемлется понятием благости) и вообще всякая жизнь, бессмертие, простота, непреложность, беспредельность и все, что сущностным образом созерцается окрест Него. Все это является и делами Божьими, и не началось во времени. Ведь небытие никогда не было старше добродетели или чего-либо иного из названного, хотя причастные им сами по себе и начали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна, не имея предшествующего ей времени, как извечно имеющая одного лишь только Бога родителем своего бытия. А всех сущих – как причаствующих, так и причаствуемых – Бог бесконечно превосходит, будучи отделен от всего, в бесконечное число раз. Ибо все, что обладает определяемым логосом бытия, является делом Божиим, хотя бы одно и начало быть во времени в смысле сотворения, а другое по благодати внедрено в сотворенных, как, например, некая внутренне присущая сила, ясно провозглашающая Бога сущим во всех».

42. Где же те, кто весьма бесстыдно утверждает, будто покажется много богов, если только кто-нибудь назовет нетварным что-либо отличное от сущности Божией и ею превзойденное, и, тем более, соглашаясь, пусть и нехотя, что эти приведенные нами слова великого [мужа] являются истинными? Ибо не только много где в Божиих церквах и в священных училищах, но и у себя самих они держат книги, в которых написано это. Поэтому и не имея возможности прямо обратиться к отрицанию написанного в них, – о, на все дерзающее упорство любителей пустых препирательств! – они приводят в качестве контраргумента слова, кажущиеся им противоречащими сказанному: «никто из решивших жить поистине благочестиво не сможет двоицу или множество назвать безначальным или, вообще, началом чего-либо»; и еще: «обусловленным причиной является все приведенное к сотворению, будь то на небе или на земле»; и еще: «абсолютно ничто не помышляется каким-либо образом извечно сущим вместе с Богом, ибо ничему из извечно друг с другом сосуществующего в отношении бытия невозможно быть творцом другого». «Это, – говорят они, – противоположно тем многим безначальным». Но я, желая сострадать их невежеству, нахожусь в опасности почти возненавидеть их за присущее им безрассудство, от которого они безосновательно нападают на всех, ибо если бы не это, то они бы, пребывая в неведении, недоумевали бы, а не насмехались. А так это лишь служит признаком злонравия! Ибо это вместо святых они выбирают мишенью для своих клеветнических нападок нас, как легко уязвимых. Подобает отнюдь не стараться порицать никого из-за этих мнений, весьма основательных, а если и так, то тогда уж порицать первых, кто открыто написал это, а не нас, приводящих их слова в свидетельство своей правоты, да и то по приключившейся неизбежной необходимости по причине бешенства этого человека против наших нынешних отцов.

43. Но, чтобы не удлинять слово, подобает им знать, что в тех словах, где отрицает он двоицу и множество безначальное, речь у чудного оного мужа идет о сущностях: ибо кто, будучи благочестив, будет говорить о многих безначальных сущностях или об одной, как о начале других? А обусловленным причиной называет все произведенное из небытия как имеющее себе началом триипостасную творческую Причину. И он говорит, что абсолютно ничто не помышляется извечно сущим вместе с Богом, но имеет в виду – ничто из числа произведенного Им из небытия по образу творения. Это и сам он явственно показал, прибавив к словам про «обусловленное причиной» выражение «приведенное к сотворению», а к «не помышляемому вместе с Богом» – что Бог является Творцом этого. Если же кто и этим ничуть не убеждается и относит отрицание превосходящего численностью единицу не к сущности, то этим он отказывается и от ипостасных свойств всевышней Троицы, и от самих Ее ипостасей, так как тогда получается, что они либо не являются множественными, либо не показывают себя безначальными. Притом что все мы поем в Церкви: «Три безначальна славим, три соприсносущна». А Сын и Дух Святой – не только причина сотворенных, но и Сами обусловлены, имея Себе началом единый источник божественности, то есть богорождающую ипостась Отца, вместе с которой извечно помышляется рождение Сына и исхождение Духа. Но он говорит, что назвал таковыми и оные не начавшиеся и причаствуемые дела Божии. И, начиная одну из этих Глав, он пишет о «том, что начинал, и том, чего не начинал Бог творить». Так что он называет их и творениями Божьими. А тем, что в конце другой главы говорит: «Ибо Бог есть Создатель всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели», он показал, что и созданиями являются те вещи, которые он прежде назвал безначальными. Ах, какая тщательная суетность или же скорее бедствие и мерзость! Как они пускаются во многие рассуждения и ставят, как говорится, всякое лыко в строку, чтобы показать незаконными и поддельными благородные порождения священной музы мудрого Максима!

44. Разумеется, никто нас подобным образом не осудит за то, что мы стараемся посильно защищать этого святого отца. Ибо мудрый хорошо назвал энергии Божии безначальными делами. Потому что и Дамасский светоч говорит, что «и энергия называется делом, и дело – энергией». А слово «творить» ты найдешь, если исследуешь внимательно, употребляемым не только применительно к созидаемым сущим. Ведь великий Василий, назвав «наградой за добродетель то, чтобы стать богом и облистаться чистейшим светом, став «сыном» оного «дня» (1Сол.5:5, 8), который не обрывается мраком», прибавляет, объясняя постоянство этого дня: «ведь его творит иное Солнце, испускающее истинный свет». Видишь, что «творить» говорится здесь по отношению к нераздельным энергиям и природным выступлениям? Ибо так происходит от солнца свет и так солнце творит день, не созидая, но действуя согласно своей природе. И он же вспоминает сказавшую: «сотворих» «человека Богом» т. е. «через посредство Бога» (Быт.4:1), и также о другом некоем говорит, что он «сотвори» «сыны и дщери» (Быт.5:4). И вот теперь ты, прилежащий букве, или скорее как бы притаившийся в засаде и ловящий неуловимое, – будешь ли ты теперь и сего называть творцом рожденных от него, или догадаешься не в словах, а в деле искать истину благочестия? А в конце главы он назвал Бога Создателем всякой добродетели, жизни и бессмертия – то есть нашей, тварной. Ведь разделив дела Божьи на безначальные и начавшиеся или, – иначе говоря, на божественные энергии и их последствия, он прибавил, что «начавшееся является и называется тем, что оно есть и как называется, из-за причастия тому, что не началось. Ибо всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, – то есть, конечно, начавшихся, присущих нам по природе, – Бог является Творцом». Видишь безукоризненную точность священных словес блаженного Максима?

45. А если настоящее слово у нас чрезмерно растянулось, то это, во-первых, по причине законного долга перед духовными нашими отцами, не менее, если не более, непреложного, нежели та благодарность, которой обязаны дети своим природным отцам, ибо соделавший их отцами Дух, к Себе и ко Всевышнему Отцу относит и долг, и выплату нами долга. Затем, ты представляешь, насколько возвеличатся латиняне, если будет показано, что книги нашей Церкви не бесспорны, и особенно если это будет показано недавно пришедшим к нам от них и вскоре опять к ним возвратившимся? И каким бы образом этого не заметили те из наших соплеменников, кто выступает против нас по данному вопросу, – я не берусь предположить. И поэтому я, вкратце, насколько это было возможно, попутно коснувшись этого, возвращаюсь туда, откуда удалился.

46. Итак, тому, что ни нетварная благодать не тождественна сущности Божией, ни сущность абсолютно не тождественна нетварной энергии, научись и от разъяснившего златым гласом богословие. Ибо он говорит, что «благодать Духа Писание называет иногда водой, а иногда огнем, показывая, что это суть имена не сущности, но энергии: ведь не из различных же сущностей составился Дух, являющийся невидимым и единовидным». А что он сказал здесь об энергии, не имеющей ни начала, ни конца, любой дознает в точности, если исследует, где, когда и зачем Писание называет эту энергию огнем и водой. Но рассуждение об огне предложено и рассмотрено нами в адресованном Варлааму сочинении «Об обожении» «не в... человеческия премудрости словесех» (1Кор.2:4 ) , но исходя из духодвижной силы богословов. А воду изъяснил Евангелист. Ведь когда Господь сказал, что «вода, юже Аз дам ему, будет источник воды текущия в живот вечный» (Ин.4:14 ) , и в другом месте: «веруяй в Мя,... реки истекут от чрева его воды живы» (Ин.7:38 ) , то он сказал, что «сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующие во имя Его: не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен» (Ин.7:39 ) . Что же? Разве Дух Святой некогда начался, а до той поры не существовал? Отнюдь! Но он говорит, что это в апостолах Он «не у бе» . И, услышав «будет», не помышляй Духа пришедшим в бытие, ибо «будет» Он для приемлющего, как и Давид глаголет: «бысть мне Бог в прибежище» (Пс.93:22 ) . Если же вода, которую апостолы прияли в себя, нетварна и безначальна, поскольку это был Святой Дух, притом что это не была сущность Духа, но благодать, а благодать, – согласно Златоустому отцу, – это энергия, то такая энергия безначальна и нетварна, тогда как те, в которых она действует, приемлют начало этого действования. А приемлют ли они здесь и окончание или нет, и каков конец каждого из них, показывает нам история Саула и Давида: ибо первый из них пророчествовал, и в результате к пророкам не причислен; а Давида покаяние сохранило в числе пророков. Но и здесь с наглядностью геометрического построения показывается, что присущая святым божественная энергия безначальна; ведь боговдохновенные пророки получают в удел пред-ведение никоим образом не сущего, безначально являющегося достоянием одного лишь «Ведущаго вся прежде бытия их» (Дан.13:42 ) . Что же тогда: предведение – это сущность Божия, которую Господь сообщил и Давиду? Но Божие о чем-либо предведение, согласно великому Василию, безначально, но не бесконечно.

47. Видишь, во сколькие богохульства подвергают себя опасности впасть наследники Варлаама? А Варлаам придерживается того же мнения (ведь это он – тот, кто напоил их из нечистого источника злоумия), ибо оба они называют нетварного Бога не единым по природе, как Его почитаем мы, но одно в Нем называют нетварным – сущность Божию, чтобы иметь возможность сказать, что боготворящая благодать Божия есть либо сверхсущественная сущность Божия, либо тварь. Так воспринимают они предопределения, так и премудрость, святость, благость, божественность, что всё святые называют сущим по природе окрест Бога и нетварным, хотя это и относится не к сущности, но к божественной энергии. Поэтому-то они и говорят, что Бог по сущности превосходит все это, как сверхименное превосходит именуемое; и причина – обусловленное ею; и существующее абсолютно превыше причастия – причаствуемое; и сверхначальное – начала. А они каждое из перечисленного характеризуют как тварь, если только мы не станем говорить, что это сущность, и обвиняют нас в том, что мы называем все это нетварным. Итак, они «исповедуют... друг другу» (Иак.5:16 ) не одним нетварным Богом природу и то, что по природе подобает Ему, но утверждают, будто одна лишь сущность является нетварной. И, желая обмануть слушающих, он говорит, будто это Лишь перифрастически назвал Богом благодать Божию мудрый Максим и потому наименовал нетварной. А мы скажем, что если бы и так, то это было бы доказательством того, что эта благодать – из числа того, что окрест Бога, а не сущность Божия. Ведь всякая перифраза, как и само ее название свидетельствует внимательным, бывает исходя из того, что окрест (περι) самого предмета описания. А там невозможно воспринимать это как сказанное перифрастически, ибо прибавляется, что она – от Бога. Итак, поскольку существует общая и единая благодать Отца, Сына и Духа, и к тому же та, по которой совершается обожение, то перифрастически называющий Божию благодать Богом, перифрастически указывает на Познаваемого в трех ипостасях. Каким же это образом Троица от Бога? Ведь Отец – беспричинный; и Он – единственная Причина, ниоткуда не происходящая. А Варлаам посредством такого объяснения вводит и другую [причину], ибо это он первый воспользовался этой мыслью и впал в те же нелепости.

48. Если же преемники этого Варлаама опять будут настаивать на том, что один лишь Сын или Святой Дух является присно сущей от Бога благодатью, ради которой мудрый в божественном Максим и тех, кто после Христа в себе самих имел Его, по слову Павла, обитающим и живущим (Гал.2:20), назвал нетварными, то как Сам Сын в Евангелиях обещает возлюбившим Его и возлюбленным Им вместе с Отцом «приити к ним и обитель у них сотворити» (Ин.14:23 ) ? Тем не менее, если будем даже считать, что один только Сын будет обитать, но поскольку это обитание является причастием, – ведь все Исполняющий по сущности не таким же образом пребывает во святых, каким и везде, – тогда как сущность Сына является непричаствуемой, то остается [признать], что благодать все равно будет причаствуемой, то есть боготворящей энергией. Так что это ее назвал святой божественной и нетварной и присно сущей от присно Сущего.

49. Но и «пришествие везде Сущего» чем иным будет, если не явлением таинственно Открывающегося достойным? Ибо не откуда-нибудь придет вездесущая сила, и не пребудет где-либо сущая нигде. Но Его к нам пришествие и обитание (Ин.14:23) – это есть наше к Нему через откровение восшествие. А что же открывается и является? Сущность Божия? Отнюдь. Стало быть, благодать есть и энергия Духа, посредством которой Бог является и вселяется в достойных. Поэтому благодать Божию возможно перифрастически назвать покланяемым в трех ипостасях Богом, но не тогда, когда прибавляется, что ее бытие – от Бога. И благодать Сына ничто не мешает перифрастически называть Сыном, и благодать Духа – Духом. Поскольку и богословнейший из Григориев в письме к Евагрию говорит, что нам послана от Отца «некая двойная мысленная благодать Сына и Духа». Ведь, как он сам же говорит чуть выше, «этот двоякий луч Отца и до нас доносит свет истины, и с Отцом пребывает соединенным», ибо общими для Них являются Их даяния нам. А называть Сына или Святого Духа благодатью от Бога не свойственно тем, кто поклоняется Каждому из Них в особой ипостаси. Поэтому открыто говорящие это, усматривают Их только во Отце, существующем Сам по Себе, словно некие силы, имманентные Ему, а не самостоятельно существующие. Ибо если, согласно им, Отец является единственным Лицом, от Которого благодать, то Сын не будет иметь той же благодати, так, чтобы от Солнца быть Ему иным Солнцем, во всем подобным Родившему благодатью, славой, светлостью и всем тем, что созерцается окрест Него, но будет как некий луч, и Дух – как сияние, как если бы Троица состояла из великого, более великого и величайшего», как это, согласно великому богослову Григорию, прямо написано в произведениях Аполлинария.

50. А у нас в начале и речи никакой не шло о богословии, но мы лишь надлежащим образом воспользовались сказанным отцами против хулившего свет созерцания, понимая, что подобает хранить каждую часть в своих ее пределах и частным образом богословствовать и писать об откровении так, как мы прияли от отцов. А тот, кто их различие развернул до противоположных частей и таким образом противопоставил их друг другу, воспользовался одной против другой, не оставив незатронутой и другую. И, будучи обличен нами в этом на Соборе, он от стыда сам себя выказал иноземцем. А по его бегстве затем и посчитавший для себя делом чести показаться нам новым Варлаамом, как видите, впадает в толикие безумства. И вот, дабы этому уж точно ни в чем не уступать тому в злохудожестве, то поскольку, говоря правду, он не мог бы обвинять нас, он прибег ко лжи и клевете, нечто из написанного нами изъяв из контекста и различным образом исказив отъятиями, прибавлениями и перетолкованиями, говоря и делая точно то же самое, что и Варлаам, за исключением того, что тот после первого Собора обратился в бегство и более не решился наглеть, а этот с крайним бесстыдством понадеялся еще в чем-то преуспеть. Ибо когда ради него собрался и второй Собор для обсуждения тех же вопросов и порешил то же, что и первый, а он по обличении публично подвергся епитимии от божественнейшего патриарха и от заведующих мирскими делами, и от самих вселенских судей, то видевший это народ подвигнулся против него, так что и при том, что некоторые из наших просили за него, его едва оставили в покое. И вот, когда столько всего произошло в защиту истины от него, или – лучше сказать – в его защиту [от заблуждения], он, не краснея, держится тех же речей.

51. Итак, когда мы говорим, что иногда и благодать обожения называется отцами божественностью, поскольку и удостоившиеся этой благодати называются ради нее богами, – хотя она, согласно этим же самым отцам, не является ни сущностью Божией, ни ангелом, ни чем-либо из числа приемлющих благодать, ибо она есть благодать и боготворящий дар Духа, – так вот, когда мы говорим это, он, извращая, перетолковывая и лукаво похищая благочестивый смысл написанного, клевещет, будто мы почитаем двух богов или две божественности, и сам явственно отвергая голос отцов, чтобы обмануть других, выставляет нас перед ними словно личину собственного отвержения, умышленно возводя на нас эту напраслину. Разве же не слышал он собственными ушами, как мы произносили доброе исповедание, которое отцы провозгласили даже символом благочестия, как достаточное доказательство того, что мы чтим одного Бога и поклоняемся единой божественности в трех совершенных ипостасях? Но, как кажется, новые сии богословы не считают это символом истинного богопочитания.

52. Что же? Разве не знают они, что мы учим о двух природах, волях и энергиях во Христе? Так что, если одна из них в любом случае является человеческой, то другая, конечно же, будет божественной. Поэтому как же не одного мы почитаем Бога, почитая одну божественную природу, волю и энергию? Что же? Разве в иного мы Бога крестились, нежели эти новые обвинители? Мы ведь и сами крестим. Так что, либо и мы единого почитаем Бога, в Которого и крестились, и крестим по Его великой милости, либо и они не почитают единого Бога. Таким образом христианооглагольники являются обвинителями себя самих. Если бы мы это говорили, что почитаем двух богов и славим две божественности, – по одной на каждого из них, – то тогда мы бы по справедливости были ответственными за то, в чем нас обвиняют. Покуда же мы такого не говорим, то по справедливости это обвинение относится к тем, кто от себя говорит это о нас, не только как ко клевещущим, но и как к извращающим благочестивые догматы.

Но довольно сего. Подобает нашему слову вернуться к заранее установленной последовательности.

Осипов Алексей Ильич

Доктор богословия. Профессор МДА

(Из книги "Путь разума в поисках истины")

Христианское понимание мира

Христианство, отвергая и дуалистическую, и пантеистическую концепции, утверждает творение мира «из ничего»: «не из сущих», «от не сущих» (слав.; 2 Мак. 7:28), «из невидимого» (Евр. 11:3), «словом Божиим» (Евр. 11:3). Евангелист Иоанн говорит о Логосе: «Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3). Эти и многие другие места Писания, как и весь его контекст, совершенно однозначно понимаемый отцами Церкви, говорят о творении как об акте, в котором Триипостасный Бог дал реальное бытие и самой материи, и миру в целом из небытия, «не из сущих», или «из ничего».

Это «из ничего» и является одной из богословских проблем тайны творения. И дело здесь не только в том, что, по так называемому здравому смыслу, «из ничего - ничего не бывает», но и в тайне самой природы мира, которая (природа), если мыслить прямолинейно, в библейском контексте творения оказывается бессущностной, пустой, что равнозначно - призрачной, не имеющей бытия. Но против такого меонистического (от греч. mh wn - не имеющий сущности) вывода христианство как раз, решительно возражает и своим догматом Боговоплощения, и учением о всеобщем воскресении . Налицо очевидная антиномия, требующая осмысления.

Богословская интерпретация творения исходит из древне-церковного учения, особенно тщательно разработанного св. Григорием Паламой (†1359), о необходимости различения в Боге Его сущности, или природы, трансцендентной тварному миру, и Его энергий, или действий, доступных познанию человека. В этом контексте основная идея богословской модели природы мира достаточно ясно усматривается из следующего высказывания св. Григория Паламы: « Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности, но причастности не к Его природе, а к Его энергиям ».

Проф. прот. В. Зеньковский (†1962 г.), как бы комментируя это высказывание, пишет: «Божественные энергии пронизывают мир, - и через эти энергии мир держится Богом и управляется Им. Это учение св. Григория Паламы, охраняющее апофатический момент в понятии Божества и в то же время уясняющее «вездеприсутствие» Бога в мире в Божественных энергиях, не только важно для богословия, для чистоты учения о Боге, оно важно для метафизики, для понимания мира. В мире существует не только его поверхность (оболочка), измеримая и чувственно воспринимаемая, - через все в мире проходят лучи Божественных энергий и творят свое оживляющее и преображающее действие». «Сквозь все ткани мира проходят лучи Божественных энергий, не принадлежа к тварному бытию, не будучи «сотворенными», эти излучения не могут быть отождествляемы с закрытой для нас «сущностью» в Боге - без твердого признания этого различия «сущности» в Боге и Его Божественных энергий, мы ни мира не можем понять как живого целого, ни Бога понять без впадения в чистый трансцендентализм».

Известный русский религиозный мыслитель Евгений Трубецкойвысказывает, по существу, ту же мысль. Он полагает, что «предвечная София-Премудрость заключает в себе вечные идеи-первообразы всего сотворенного, всего того становящегося мира, который развертывается во времени. Стало быть, в предвечном творческом акте, Бог до начала времени видит небытие наполненным беспредельным многообразием положительных возможностей. Небытие, безотносительное в Нем от века, превращено в относительное небытие, т.е. в положительную потенцию, или возможность определенного существования... и есть то, что становится во времени».

Св. Максим Исповедник (†662 г.) писал об этом, может быть, наиболее определенно: «От века, - говорит он, - существовавшему в Нем знанию вещей Создатель, когда Ему было угодно, сообщил существенность и произвел его на свет».

Все приведенные высказывания содержат, по существу, одну и ту же мысль. Творческие Божественные энергии (идеи «предвечной Софии», Божественное слово) «сообщили существенность» (сущностность, сущность) всему тому, что само по себе есть ничто : материи, космосу, духам, включая и венец творения - человека. Тварный мир явился осуществлением Божественного знания вещей , Божественные энергии стали основой бытия «вещей», их «субстанцией». Следовательно, космос без субстантивирующей его Божественной энергии есть ничто, небытие. Бытие мира зиждется исключительно на силе, энергии Божественного слова: «И сказал Бог: да будет... И стало так!» «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36). Таким образом, в основе мира лежит не какая-то вечная материя, но нетварная, духовная идея Бога о мире, Его энергии, и в этом смысле «Бог есть и называется природой всего сущего ».

О том, что мир при этом является не эманацией Бога (пантеизм), а Его творением, говорил, например, свт. Кирилл Александрийский (†444 г.). «Творить, - писал он, - это принадлежность деятельности, а рождать - естества. Естество же и деятельность не одно и то же, следовательно, не одно и то же рождать и творить». На паламитском языке это звучало бы так: «Творить - это принадлежность энергии, а рождать - природы. Природа (сущность) же и энергия - не одно и то же, следовательно, не одно и то же рождать и творить».

Таким образом, в данной богословской интерпретации тварный мир не является чем-то абсолютно внешним и тем более чуждым для Бога, настолько противоположным Ему, что Бог не может даже соприкасаться с ним, как это следует из дуалистического мировоззрения или, например, учения Филона Александрийского. Также мир не является и эманацией, или порождением Божественной природы (сущности), как это свойственно понимать пантеизму. Ибо в таком случае не остается, фактически, ни Бога, ни мира как различных реальностей. Мир - это и не мираж, не призрак, не «мыльный пузырь», как его понимает меонизм. По христианскому учению, мир предстает, с одной стороны, неразлучно и нераздельно соединенным со своим Творцом, поскольку является «осуществлением» Его вечных, нетварных энергий, с другой - он, как непричастный природе (сущности) Бога, не сливается с Ним, обладая своей природой и сохраняя свою идентичность.

Этот «халкидонский» принцип неслитного, неизменного, нераздельного, неразлучного единения Бога с Своим творением проходит через всю историю мира и осуществляется в ней на трех различных уровнях. Первый - творение мира, где единение с Богом по «халкидонскому» принципу находится на уровне причастности мира энергиям Бога, но не Его сущности. Второй - Боговоплощение, где по тому же принципу происходит соединение уже самих природ: Божественной и тварной человеческой во Иисусе Христе. Третий - всеобщее воскресение, новое небо и новая земля (От. 21:1), восстановление всего, когда единение Бога со всем человечеством и всем творением достигнет предельно возможной степени, когда Бог будет «все во всем» (1 Кор. 15:28).

Необходимо сделать некоторые выводы, проистекающие из такого понимания творения мира.

Первый. Это утверждение об изначальной заданности обо жения всего сотворенного и, прежде всего - человека. При этом, обожение является не чем-то внешним по отношению к тварному миру, но присущим ему по творению «семенем», степень развития которого обусловлена свободой человека. Апостол Павел пишет об этом: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих… и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:19-21).

Второй - естественность богоподобия человека. Поскольку человеку в целом «Создатель сообщил существенность », следовательно, не только душа, но и тело являются образом Создателя своего. Отсюда и всеобщее воскресение может пониматься как акт закономерный и необходимый, выражающий неизменность действий (энергий) Бога в отношении человека и всего творения.

Третий - противоестественность механистического понимания мира. Мир, по христианскому воззрению, это не мертвая движущаяся система, не бездушный механизм, не объект для экспериментов, но живой, целесообразно устроенный, прекрасный и целостный организм , соответственно требующий к себе разумного и благоговейного отношения со стороны человека.

В богословском Предании Православной Церкви особое место занимает учение о сущности и энергиях Божиих, изложенное святителем Григорием Паламой в полемике против Акиндина и Варлаама и утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века.Это учение ставило целью дать богословское обоснование христианского понимания Бога как одновременно непостижимого и постижимого, трансцендентного и имманентного, неименуемого и именуемого, неизреченного и изрекаемого, неприобщимого и приобщимого. Данный парадокс мы проследили выше на примере учения Дионисия Ареопагита о Боге как неименуемом и вместе с тем обладающим всяким именем. Другим примером того же парадокса может служить христианское учение о боговидении: Бог по естеству невидим и вместе с тем открывает Себя достойным; человек не может увидеть Бога и остаться в живых (Исх 33, 20), и вместе с тем отдельные избранники Божии созерцают Бога лицем К лицу (Быт 32, 30; Исх 33, 20; Втор 34, 10), видят Бога как Он есть (1 Ин 3, 2). Еще одним примером может служить учение о богопознании: Бог непостижим и в то же время в Нем есть нечто постижимое.

Одним из путей объяснения данного парадокса в восточно-христианской традиции служило понятие о «действиях», или энергиях Божиих, отличных от сущности Божией. Если сущность Божия незрима, энергии могут быть видимы; если сущность неименуема, энергии могут быть именуемы; если сущность Божия непостижима, то энергии могут быть постигаемы разумом. По словам святителя Василия Великого, «мы знаем Бога нашего по Его энергиям, но не претендуем на то, что можем приблизиться к Его сущности; ибо энергии Его нисходят к нам, сущность же Его остается недоступной». В учении о Божественных именах, как мы помним, понятие энергий-действий имело ключевое значение: согласно Григорию Нисскому, Бог «получает наименование от действий, которые... касаются нашей жизни». Та же идея высказывалась Дионисием Ареопагитом, который называл действия Божии ad extra (вовне) «исхождениями», «выступлениями» (προοδοι): имена Божии описывают не Божественную сущность, но «исхождения» Бога вовне.

Заслуга святителя Григория Паламы заключается в том, что он сумел богословски обосновать отличие сущности Божией от энергий Божиих, выявить соотношение между сущностью и энергией, показать, что между ними общего и в чем различие, описать природу Божественных энергий. Прежде всего он показал, что Божественные энергии есть связующее звено между Богом и тварным миром:

...Если есть приобщающиеся Богу, а сверхсущая сущность Бога совершенно! неприобщима, то значит, есть нечто между неприобщимой сущностью и приобщающимися, через что они приобщаются Богу. Уберешь то, что межу; неприобщаемым и приобщающимся, — о, какой ущерб! — ты отсек нас от Бога, отбросив связующее звено и положив великую и непроходимую пропасть между тем Основанием и возникновением и устроением возникшего... Есть, таким образом, нечто между возникшим и неприобщаемой той Сверхсущественностью, и не одно только, а многое... Но оно... не само по себе существует: это силы Сверхсущности, единственным и единящим образом предвосхитившей все неисчислимое множество приобщающегося, в котором она размноживается при исхождении и, всеми приобщаемая, неисходно держится своей неприобщимости и единства... Неприобщим, стало быть, и приобщим Сам Бог, неприобщим как Сверхсущий, приобщим как имеющий сущетворную силу и всепреобразующую и всесовершающую энергию.

В то же время Палама постоянно подчеркивает, что наличие в Боге энергий никак не обусловлено существованием тварного мира — они совечны сущности Божией:

Предзнание, воля, Промысл, самосозерцание и все подобные деяния Бога безначальны и предвечны; но если созерцание, Промысл и предзнание, то и предопределение и воля суть безначальные деяния Бога, а значит, и добродетель, потому что во всем из перечисленного есть добродетель и существование, потому что существование предшествует не только сущности, но и всему существующему, будучи первичным. Потом, разве воля и предопределение не добродетель? Прекрасно многознающий в божественном, Максим говорит, что «и существование, и жизнь, и святость, и добродетель суть деяния Божии, не сделанные во времени»; а чтобы никто не подумал, что они существуют в веке, хотя и не во времени, продолжает: «Никогда не было, чтобы не было добродетели, благости, святости и бессмертия»... Они допускают приобщение себе, а уже им как безначальным деяниям причастны причащающиеся существа и совершаемые во времени деяния.

Божественные энергии, кроме того, не являются эманациями Божества в плотиновском смысле: они — не какие-то частичные проявления Божества, но Сам Бог в Его действии и откровении миру. Каждая энергия Божия, будучи неотделима от сущности Божией, содержит в себе всего Бога:

Ни нетварная благость, ни вечная слава, ни жизнь и тому подобное не являются сверхсущностной сущностью Бога, ибо Бог как Причина превосходит их. Жизнью же мы Его именуем, Благом и тому подобным лишь по обнаруживающим энергиям и силам Его сверхсущности... Но так как Бог присутствует всецело в каждой из боголепных энергий, по каждой из них мы именуем Его.

...То, что является или умопостигается, или становится причастным, не есть часть Бога... но каким-то образом Он весь и проявляется и не (проявляется), и уразумевается и не уразумевается, и бывает приобщим и остается неприобщим.

Согласно Паламе, «каждая (Божественная) сила или каждая энергия есть Сам Бог». В этом смысле энергия Божия, будучи связующим звеном между Богом и тварным миром, не является «посредником» между тварным и нетварным, между человеческим и Божественным: это не какая-то промежуточная природа, отличная от Божественного и человеческого. Все энергии Божии не-тварны и Божественны, все они являются Самим Богом, Самим Божеством в Его проявлении вовне: «Как бы их ни называли — благодатью, божественной жизнью, светом, озарением, — энергии, или Божественные действия, принадлежат самому существованию Божиему; они представляют Его существование для нас. Значит, не только оправданно, но и необходимо употреблять по отношению к ним собственные определения Божества: они суть Бог (Θεος) и Божество (Θεοτης)».

Последние два термина употребляются Паламой в качестве синонимов: оба обозначают Божественную энергию. Как отмечает протопресвитер Иоанн Мейендорф, существует консенсус восточных отцов, утверждающих, что термин «Бог» этимологически обозначает Божественную энергию, а не сущность. То же относится и к термину «Божество», употребление которого применительно к энергии Божией санкционировано Константинопольским Собором 1341 года, в 5-й анафеме против Варлаама провозгласившим:

...Мудрствующим и говорящим, что имя Божества относится только к Божественной сущности, и не исповедующим, согласно с богодухновенным богословием святых и благочестивым мудрствованием Церкви, что оно прилагается и к Божественной энергии, и таким образом всеми способами, настаивающим на едином Божестве Отца, Сына и Святого Духа, хотя бы кто из божественных тайноводцев назвал Божеством либо сущность Их, либо энергию, и этому нас учащим, анафема трижды.

Всякое имя, слово, всякий термин, включая термины «Бог» и «Божество», могут быть применимы по отношению к сущности Божией лишь условно: уже Дионисий Ареопагит называл Бога «сверхбожественным», а Иоанн Дамаскин говорил о «сверхбожественном Божестве», тем самым подчеркивая относительность понятий «Бог», «Божество», «Божественный» применительно к Тому, Кто превосходит всякое понятие, слово и имя. Вслед за Арео-пагитом Григорий Палама называет Бога «сверхбожественным», указывая на то, что, поскольку сущность Божия выше всякого имени, все имена Божии обозначают те или иные действия Божии, а не сущность Божию. Для нас в Боге не доступно ничего, кроме энергии; говоря о «Боге» и «Божестве», мы можем иметь в виду только энергию Божию, так как сущность Божия за пределами нашего понимания и восприятия.

Изложенное выше учение Григория Паламы, утвержденное Константинопольскими Соборами середины XIV века, подводит итог многовековому развитию восточнохристианского учения о Боге, окончательно формулируя мысль о неименуемости сущности Божией и именуемости энергий Божиих. Все имена Божии, включая имена «Бог» и «Божество», являются именами энергий, а не сущности Божией. Они могут применяться и в отношении сущности, однако лишь в условном смысле, так как сущность Божия неименуема, сверх-именуема, выше всякого именования и постижения.

Кроме того, паламитское учение о сущности и энергиях Божиих на новом уровне поднимает вопрос об относительности человеческого языка применительно к Богу. Всякое слово, имя, всякий термин, будучи частью человеческого языка, приспособлены для описания тварных реальностей, но не могут вместить в себя реальности нетварного Божественного бытия. Хотя имена Божии являются именами энергий Божиих, но и применительно к энергиям они имеют лишь условное значение: обладая всеми свойствами сущности Божией, энергии Божии обладают и неи-менуемостью. Мы именуем Бога только по Его энергиям и никак не по Его сущности, но даже по отношению к энергиям Божиим, таким как Божественный свет, человеческие имена условны и неадекватны.

Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин 1, 9), то есть Отец. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть Сын. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть другой Утешитель (См.: Ин 14, 16; 14, 26). «Был», «был» и «был», но был един; «свет», «свет» и «свет», но единый свет, и един Бог. Это же представил прежде Давид, говоря: Во свете Твоем узрим свет (Пс 35, 10). Ныне же мы и узрели, и проповедуем, от Света-Отца приняв Свет-Сына во Свете-Духе, краткое и простое богословие Троицы.

Наиболее полно учение Григория о Боге как о свете раскрыто в проповеди, посвященной празднику Крещения Господня, называемому в литургическом календаре Восточной Церкви «днем светов». Григорий говорит здесь о свете Святой Троицы, который, с одной стороны, находится за пределами всего чувственного и умопостигаемого, с другой же — возглавляет всю иерархию светов от духовного до материального. Свет Святой Троицы абсолютно трансцендентен тварному бытию, вместе с тем он пронизывает собою весь тварный мир, так что все существующее есть различные уровни причастности этому свету:

Бог есть свет высочайший, недоступный, несказанный, ни умом не постигаемый, ни словом не изрекаемый, просвещающий всякую разумную природу. Он — то же в духовном мире, что солнце — в чувственном. По мере нашего очищения Он представляется нами, по мере представления возбуждает к Себе любовь, по мере любви нашей вновь умопредставляется; Он созерцаем только Сам Собою и постижим лишь для Самого Себя, изливаясь лишь в малой степени на то, что вне Его. Я говорю о свете, созерцаемом в Отце, Сыне и Святом Духе, богатство Которых есть одноприродность и единое излияние светлости. Второй же свет — Ангел, некая струя или причастие первого света, имеющая просвещение благодаря своему стремлению к первому свету и служению Ему: не знаю, получает ли он просвещение в соответствии с чином, в котором находится, или по мере просвещения получает свой чин. Третий свет есть человек, что известно и внешним. Ведь и они, в силу присущего нам логоса, называют человека φως, и из нас самих наиболее богоподобные и приближающиеся к Богу. Знаю и другой свет, которым изгнана и пресечена первоначальная тьма: этот свет — первооснова видимого творения, а именно — циклическое вращение звезд и небесная стража, освещающая весь мир.