Волшебные истории, которые случились в новый год. Волшебные истории наших бабушек: любовь, похожая на кино

Волшебные истории наших бабушек: любовь, похожая на кино">

Любви все возрасты покорны. И ещё – все поколения. Но настоящая, прекрасная любовь встречается, наверное, раз на тысячу или десять тысяч пар.

Мы попросили наших читательниц вспомнить, нет ли у них в семье прекрасной легенды о любви бабушек и дедушек.

Чугунное сердце

Бабуля – восемнадцатый ребенок в еврейской семье, попавшей в Сибирь по этапу. Прадед – белорусский мещанин, отличился тем, что дал пощечину губернатору. Так что вся семья загремела в Сибирь, прабабка ехала за этапом на возу, время от времени пересчитывала “сверточки” – детишек (так вовремя заметила пропажу бабушкиной сестры, кстати – нашли!) Бабуля родилась уже в Сибири, выросла, закончил томский университет.

Дед – из крестьян-переселенцев. Пришли из Архангельской (или Вологодской – где-то на границе жили) губернии, в Сибирь, к новой жизни. В семье было три брата. Один воевал за красных, второй – за Колчака. А мой дед плюнул на политику и пошел на рабфак в Томский политех.

Они встретились на строительстве Кузнецкого металлургического комбината (того самого, про который писал Маяковский свой “Город-сад”). Бабуля была переводчицей у американских специалистов. Стояла она как-то на открытии второй домны. Началась плавка, пошел чугун. И капелька раскаленного металла упала к ее туфелькам, застыв в форме сердечка. Как будто знак. Это сердце, размером с небольшую женскую ладонь, до сих пор хранится дома.

Дед был на этом заводе местным инженером-энергетиком. До сих пор помню, как бабушка рассказывала: “Я захожу в контору, а он там сидит. Красивый такой”. Оба были невероятно красивыми. Прожили в гражданском браке всю очень долгую жизнь. У обоих было много поклонников и поклонниц, но даже вариантов не возникало.

Есенин

Мой дед, красавец, актёр-режиссёр влюбился в мою бабушку, когда она работала учительницей – такая была то-о-оненькая, ма-а-аленькая филологиня. И дед был красавец. Она пришла слушать, как он в клубе читает со сцены Есенина – самый любимый поэт был в Красноярске, и когда он читал, простите, “Сукина сына” (про собаку, которая к девушке записки носила) и дошёл до строчек “Да, мне нравилась девушка в белом\А теперь я люблю – в голубом!” он вместо “голубом” прочитал “зелёном” и указал на бабушку, сидящую как раз в зелёном платье. Она смутилась, зал зааплодировал.

Это было в пятидесятых. Они женились и прожили вместе счастливую жизнь.

Дождалась из армии

В те далёкие времена, когда в российской армии служили по 25 лет, призвали одного моего предка в армию. Перед отбытием на службу, зашёл он к другу попрощаться. Друг был женатый, и даже новорождённый ребёнок уже имелся – в колыбельке.

Мой предок, который, конечно, не знал, вернётся ли он вообще, взял на руки младенца из колыбели, и грустно пошутил, что вернётся и на ней женится. Младенец был женского пола. Никто не принял шутку всерьёз, похихикали – да и забыли.

Предок попал в гренадёрский полк, обзавёлся фамилией – тогда крестьяне без фамилий обходились. И как-то благополучно прошли эти годы службы, вернулся солдат домой живой и невредимый.

И что интересно, младенчик тоже выросла и… за всё это время не вышла замуж, хоть и не было изъяна ни во внешности, ни в ум, ни в здоровье. Если учесть, что еще в мои времена девушки в 25 лет официально считались старыми девами, то тогда, наверно, вообще девке не очень весело жилось незамужем.

Когда солдат вернулся, тут-то все и вспомнили старую шутку и их сосватали. Мой отслуживший предок, хоть и был не первой молодости, но жених был завидный – как бывший солдат, он получал пенсию серебром и в армии научился грамоте. Подзабыл родной язык в армии, всё норовил говорить на русском с роднёй – но быстро всё вспомнил. Первый полиглот в нашем роду, остальные тогда только на двух языках умели говорить – чувашском и татарском (вокруг жили татары). А этот ещё и по-русски говорил.

И поженились они, и стали они жить-поживать и добра наживать.

Девушка без адреса

Мою двоюродную бабушку по жизни звали Таней, а по паспорту она была Кира. И фамилию она носила не отчима, а отца, но в курсе этого были не все. Жених её Лёва не знал, например, когда его призвали на фронт. Вернулся потом, стал её искать – а то ли её семья уехала куда-то, то ли вообще дома того нет, никто ничего не знает. Обратился в милицию – Татьяны такой-то, говорят, тут и не было НИ-КОГ-ДА. Ситуация казалась безвыходной, но Лёва не сдавался и продолжал всех спрашивать. И наткнулся на бывшую Танину соседку, которая знала, куда уехала семья. Так что у меня теперь гены обоих.

Яблочки

Моя бабушка в тридцатых на фабрике работала и дружила с одной женщиной, лет на пять старше неё. Женщине всё время приносил обед единственный сын. И с какого-то момента обязательно брал ещё яблочко, угостить мамину подружку. Угощал так года три, а потом ему исполнилось шестнадцать (именно так рассказывают). Он мою бабушку в сторону отвёл, стал, как в старом кино, на коленях руки целовать и уговаривать выйти за него замуж. То ли потому, что ей уже за двадцать пять перевалило, то ли ещё почему, но она согласилась. А потом… не пришла на роспись в ЗАГСе, которая должна была тайком пройти, застыдилась. Парнишка уговорил даму в ЗАГСе обязательно расписать его сегодня позже вне очереди, вскочил на велосипед и рванул в общежитие, где моя бабушка жила. Не знаю, как её уговаривал, но через два часа он вышла и как была, в домашнем каком-то платье, на велосипеде с ним доехала до ЗАГСа.

Свекровь их, конечно, домой не пустила. Поначалу бабушка так и ночевала в общежитии, а её молодой муж – ночью в парке в беседке. Потом сняли угол (это значит – часть комнаты, отделённую занавеской и шифоньеркой) и стали там жить. Когда родилась у них первая дочка, тогда только свекровь простила невестку. А до того момента они бок о бок стояли на фабрике за станком и не разговаривали.

Дедушка в войну был на фронте и вернулся почти целым, со шрамами от осколков. И продолжал бабушку чуть не на руках носить до самой смерти. Когда ещё жили в коммуналке, с утра раньше всех вставал и шёл стирать бельё в ванную. Раньше всех – чтобы соседи не увидели и не осудили. Когда у них появилась отдельная квартира при Хрущёве, пылесосил и стирал всегда дедушка, чтобы бабушка не уставала. Говорил: “Неправильно говорят, что стирка – женская работа. Кто хоть раз обстирал семью, знает, как это тяжело. Это мужская должна быть работа, как рубка дров”.

Пережил бабушку только на два месяца.

Статью подготовила Лилит Мазикина

Хочу вам рассказать волшебную историю про Вику и её сбывшейся мечте.

Когда Вике было 7 лет, она очень мечтала о щенке. Каждое утро она просыпалась и представляла, что в её комнате на мягкой уютной подушечке лежит крохотный, ласковый щенок. Родители были против появления в семье питомца, а ей очень этого хотелось.

Вот наступил Новый год и Вике преподнесли много подарков, но самая главная её мечта так не сбылась.

У знакомых родителей Вики была собака (королевский пудель) Рина. После празднования Нового Года Вика с родителями пришла в гости к этим людям. Там так было здорово! Но вдруг собаке Рине стало плохо. Вика очень испугалась. Папа сказал: «Не переживай, просто у Рины скоро появятся щенята».

Прошли Новогодние праздники и наступило Рождество, а Вика всегда знала что это волшебный день. Про Рождество много написано историй, событий, которые происходили с детьми и взрослыми. Ведь это такой чудесный день: люди радуются друг другу, желают счастья и здоровья.

В это рождественское утро Вику ждало и в самом деле чудо. Она спала в своей уютной светлой, как у всех девочек, красивой комнате, но что – то было не обычно. Кто-то мягкой лапой теребил ей нос. Открыв глаза, Вика радостно закричала: «Мама, папа, посмотрите! Какое чудо у меня!». Конечно, родители догадались, что её так обрадовало. Ведь они подарили на Рождество того самого щенка, который родился у Рины. Это был маленький клубочек, рыженький, кудрявый, с мягкими лапками.

«Как здорово! У меня теперь, есть мой настоящий друг! Мама посмотри, какой он хорошенький и беззащитный! Я всегда буду за ним ухаживать!» - всё лепетала от счастья Вика.

Как ты его назовешь? – спросил папа.

Мося – ответила Вика.

Они очень подружились. Щенок с каждым днём становился всё взрослее и умнее. Вика играла с Мосей до самого лета.

Как-то летним вечером вся семья отправилась на дачу. Было очень жарко, все старались найти себе местечко в уютном прохладном уголке.

Вика решила пойти и прогуляться. Недалеко от дачного участка бил источник, из которого девочка решила набрать воды. Но земля вокруг него оказалась илистой, и Вика стала проваливаться в ил. Девочка очень испугалась: совсем одна, не может вытащить ногу, все глубже и глубже ее затягивало. Вика стала плакать от отчаяния. Вдруг услышала лай Моси и со всех сил закричала: «Мося! Мося! Ко мне!». Собака услышала голос хозяйки и бросилась ее искать: она бежала то вправо, то влево и, наконец, нашла девочку!

Мося начала громко лаять и облизывать Вику. Но взрослые так и не услышали лая.

Тогда Мося помчалась домой, подскочила к отцу девочки и начала трепать его за штанину, злиться и громко лаять.

Что? Что такое? Мося, куда ты меня тянешь? – спросил он.

Но она не успокаивалась, а ещё громче лаяла, подскочит к калитке - видит, что никто не идёт - обратно к ним, прыгает.

Тут мама догадалась, что Мося приглашает пойти за ней. Родители побежали за собакой среди высокой травы, увидели как Вика плачет и пытается выбраться из этой тягучей грязи.

Увидев их Вика очень обрадовалась, папа, конечно же, помог выбраться своей дочке.

И уже вечером, собравшись за ужином, мама с папой и Вика благодарили Мосю за чудесное спасение.

Вот видишь, Сергей – сказала мама отцу, - мы с тобой раньше были против питомца в доме. Если бы ни Мося, мы бы долго искали свою дочь.

– Да, ты права – сказал отец. - Как хорошо, что Рождество дарит чудо.

Ведь в Рождество мы с тобой решили, сделать сюрприз нашей дочери. Любимец Вики и нас осчастливил: спас нашу любимою и дорогую дочь.

Шли дни, а за ними недели. Жили они счастливо и дружно.

Хворост Дмитрий Александрович

Волшебные истории. Трилогия

Странник

Хворост Дмитрий Александрович

Волшебные истории. Трилогия

Странник

Пролог

Что может быть интереснее и желаннее для маленького ребёнка, чем нарушить запреты родителей и пойти куда-нибудь, куда тебе категорически запрещают? Правильно, ничего! Это как показать красную тряпку быку или поджечь пчелиный улей. Вот и я ничем не отличался от всех обычных мальчишек в семь-восемь лет.

Наша семья жила в этом городе уже давно – тут было относительно чисто и безопасно, он располагался на пересечении крупных торговых путей, что давало немалый приток денег. Торговцы средней руки, вот кто были мои родители. Перекупали и продавали, выручая выгоду на разнице, сдавали склады для проходящих мимо купцов, держали пару гостиниц. Ну а я играл, где хотел, и делал, что хотел, благо, возможность была. Не могу сказать, что был таким уж испорченным и непослушным, но дети есть дети.

И, как у многих других подростков Сейтира, у меня тоже была заветная мечта, а по совместительству, любимое развлечение: заняться исследованием проходов, что пронизывали землю под нашим городом. Это была его главная достопримечательность. Древние катакомбы, на которых были построены новые дома. По большей части их использовали как канализацию и свалку для мусора, но сеть туннелей расползалась гораздо дальше, и градоправителю было невдомёк заниматься их уничтожением или приспособлением под хозяйственные нужды. Его дальний предшественник, от греха подальше, завалил все более-менее крупные входы в "ненужные" части системы.

Вот мы с друзьями и предпринимали ежедневные вылазки, с целью найти хоть один проход туда и хоть чуть-чуть приподнять манящую завесу таинства и приключений.

И, конечно же, в конце концов, мы отыскали щель, как раз такого размера, чтобы мог пролезть ребёнок. Она находилась далеко за городской стеной, на опушке густого леса, простиравшегося десяток лиг на запад и сотни на север, вплоть до Хрустальных Пиков, и носящего зловещее название "Мёртвый". Нас было трое: я, Марко – младший сын мясника с нашей улицы, и Кэрол – сирота из приюта. Обычно наша компания насчитывала гораздо больше человек, но в тот день многие не пришли из-за приезда рыцарей Доториса, бога порядка. Люди со всего города собирались, чтобы поприветствовать этих бравых вояк, а нам это играло на руку – никто не приметит наше отсутствие.

Итак, мы с предвкушением стояли у границы неведомого.

Света от чадящих, самодельных факелов было мало – локтей восемь, не больше. Несмотря на летний зной сверху, тут было свежо, можно сказать даже прохладно. Ход вёл в сторону города с ощутимым уклоном, периодически перемежаясь с лестницами на несколько крутых ступеней и желобами для воды. С потолка то и дело срывались крупные капли, прерывая тишину перезвоном, от которого, из-за гулкого эха, мурашки бежали по коже. Кое-где кладка или опоры не выдержали напора сырости и времени, развалившись и засыпав туннель горками жирной глины.

Как ты думаешь, что мы тут найдём? – не выдержал и спросил более трусливый Марко, которому неуютно было идти в тишине, но он стеснялся признаться об этом вслух.

Говорят, в центре катакомб спрятан огромный клад! Каменья, золото, даже магические артефакты! – с горящими от азарта глазами ответил ему Кэрол, с малого возраста мечтавший о богатствах. – И всё это будет наше, если на то будет воля Каэлерис.

Вздор и сплетни, – фыркнул я, не оборачиваясь и внимательно смотря под ноги. Тут было целое раздолье выбоин, камней и каких-то растений, похожих на мох или лишай. Поскользнуться или запнуться обо всё это было плёвым делом. – Если бы тут и было сокровище, то его давно вытащили. Конклав магов или церковь, кто-нибудь из них. Ну, или, в крайнем случае, первый попавшийся храбрец, нашедший подобную трещину.

Эрик, если тебе не нужен клад, тогда почему ты здесь? – удивился Кэрол.

Сам не знаю. Любопытно ведь! Кроме сокровищ в мире существует ещё множество захватывающих вещей, – глубокомысленно ответил я, пробираясь сквозь очередной завал.

Вскоре архитектура переменилась. Нескончаемый однообразный коридор уступил место череде квадратных комнат с высокими сводчатыми потолками и двумя-тремя выходами из них. Мы старались идти только прямо, чтобы не заблудиться в этом хитросплетённом лабиринте, но иногда выбора просто не было. Когда приходилось сворачивать, я делал углём небольшие пометки на стенах. А ещё появился тревожащий всех кисловато-мускусный запах, которому было не место здесь. И, что странно, не видно было ни единой крысы, хотя на верхних ярусах они стелились живым ковром.

Наконец, после всеединые знают какого поворота, наша троица вышла в огромную естественную каверну. Создатели этих катакомб её кое-как обработали – пол был ровный и на нём мелкой плиткой выложили цветную мозаику. Но тусклого света факелов не хватало, чтобы выхватить у темноты всё помещение, поэтому, то, что там было изображено, оставалось загадкой. Стены, уходящие во мрак, оказались из неотёсанного камня, а с потолка в сотнях мест капала вода. Редкие колонны из светло-серого мрамора чередовались со сталагнатами, появившимися естественным путём.

Только я хотел предложить повернуть назад, так как тут слишком легко можно сбиться с дороги, как по пещере эхом прокатились всхлипывания плачущего ребёнка. Мне почему-то сразу захотелось найти потерявшегося в кромешной тьме бедолагу. А вот мои спутники имели на этот счёт совершенно противоположное мнение – у Кэрола тряслись коленки, а Марк стал белее мела. Секунду ничего не происходило, а затем своды огласил громкий плач.

ПРИЗРАКИ! – истошно завизжали оба и, не разбирая дороги, с воплями бросились туда, откуда мы пришли, призывая богов к себе на помощь.

Но я остался стоять на месте. В этих звуках не было ни капельки враждебности. Мне всё ещё настойчиво казалось, что, чем бы ни было существо, рыдающее вдалеке, оно не представляло никакой опасности. Крики моих друзей затихли вдалеке, а я всё стоял и вслушивался в наступившую тишину. Ни плача, ни всхлипов, лишь перезвон капель, длящийся уже не одну Эпоху. Песчинки в невидимой клепсидре времени падали одна за другой, а меня охватил какой-то столбняк. Казалось, что мне ни в коем случае нельзя двигаться, иначе упущу чрезвычайно важное в своей жизни событие.

Глупость какая… – подбадривая себя, буркнул я, собираясь плюнуть на всякие странности и пойти догонять друзей, как вдруг, вдалеке, за едва видимой колонной, в свете факела что-то сверкнуло. Нечто живое высунулось из-за неё и, прежде чем мне удалось это разглядеть, шмыгнуло обратно. – Кто здесь!?

Крикнул и сразу же пожалел, так что бы тут не находилось, оно явно не человек. Людская нога не ступала по этому полу уже больше нескольких сотен лет. Моё воображение, вместе с подстёгнутым ужасом разумом, начали рисовать перед глазами образы различных монстров, один ужаснее другого. Однако…

Яааа… – донесся запоздалый ответ из-за ближайшей колонны по правую руку от меня. Существо каким-то макаром преодолело всё это расстояние, оставаясь незамеченным. Голос у неожиданного гостя был похож на человеческий, но он сильно растягивал звуки, будто не успевая закончить их в нужный момент. И, быть может, мне показалось, но говорила девочка.

Не знаю, – совсем растерянно ответила колонна, вновь начав грустно всхлипывать.

Выйди, покажись! – набравшись смелости, попросил я. Кем это существо ни было, оно явно было напугано и потрясено чуть ли не больше меня. – Не бойся, я тебя не обижу.

А. Николаева

Какой известностью пользуются книги английского писателя Дж. Р. Толкиена (1892-1973), свидетельствует уже тот факт, что слово "хоббит" - название выдуманного автором народа - в 1970 году вошло в Малый Оксфордский словарь, словно речь идет о чем-то существующем на самом деле. Не всякий писатель удостаивается такой чести, чтобы вымышленный им мир в какой-то степени стал частью нашей истории, во всяком случае "литературной". Экранизация романа "Властелин колец", как и всякая другая экранизация любимой книги, вызвала новую волну интереса к творчеству Дж. Р. Толкиена и конечно же массу споров: удался фильм или нет? Но журналист Анна Николаева не ставила перед собой задачу проводить сравнительный анализ текста и экранного варианта. А. Николаева в первую очередь хотела бы разобраться в том, почему эпопея Дж. Р. Толкиена завоевала сердца огромного числа читателей, как родился замысел, что подтолкнуло известного полиглота и историка к написанию книг, которым была суждена такая долгая жизнь.

Я... дерзну утверждать: всякая волшебная история должна иметь именно счастливый конец... будем называть ее Счастливой Развязкой.

Дж. Р. Толкиен. "О волшебных историях"

Один из выдуманных профессором Толкиеном алфавитов несуществующего языка.

Джон Рональд Толкиен в студенческие годы (1908 год).

Обложка книги "Властелин Колец". Издана в Англии в 1954 году.

Профессор Джон Рональд Толкиен. 1960-е годы.

Джон Толкиен считал себя настоящим англичанином. А разве англичанина можно представить без трубки?

"Давным-давно", - говорят одни люди; "нет", - возражают другие, "совсем даже и не так давно, а чуть ли не вчера"; "и вообще-то сегодня, - утверждают третьи, - и прямо рядом с нами", словом, где-то недалеко и относительно недавно жил-был народец хоббиты. "Кто такие?" - спросите вы. Хороший вопрос! Если вы с ними не встречались, что может показаться странным (хотя не стесняйтесь, их на самом деле далеко не каждый знает, но вам еще может повезти), то я расскажу...

Жил да был хоббит, почти человечек, только вполовину меньше нас ростом, в ярком жилете, с трубкой и с... (только не смейтесь, пожалуйста) ногами, покрытыми шерстью. Они все такие, хоббиты, сапожное дело у них не в чести. Звали нашего героя Бильбо Бэггинс. Как и все сородичи, был этот Бильбо домовитым, добродушным, но и любопытным, благодаря чему в один прекрасный день отправился за магом Гэндальфом Серым и тринадцатью гномами далеко на восток возвращать гномьи сокровища. Но это еще не начало главной истории, это начало начала. Пережил Бильбо в этом путешествии удивительные приключения, встречался с драконом, бился с орками и, заблудившись как-то в лабиринте, случайно нашел кольцо и увез его с собой. Все это сам Бильбо Бэггинс рассказал в книге "Туда и обратно", а профессор-лингвист из Оксфорда Джон Рональд Руэл Толкиен лишь записал это повествование. Вот как он сам об этом рассказывал: "...я корпел над школьным аттестатом и вдруг отложил его в сторону и на чистом листе бумаги написал: "В земле была нора, и в этой норе жил хоббит". Потом вышла заминка, долгое время не было ничего кроме этой фразы и карты Трора, а книга сложилась только к началу тридцатых годов".

Студентка профессора Толкиена случайно прочла рукопись и предложила знакомому издателю опубликовать ее. Так миллионы почитателей обрели свое Средиземье...

Будущий профессор, будущий автор самой популярной книги, написанной в жанре фэнтэзи, англичанин до мозга костей родился 3 января 1892 года в Блумфонтейне, на самом дальнем оконечье диковинного континента Африка, так не похожего на родину родителей. Его отец, Артур Толкиен, после банкротства семейной фабрики по изготовлению фортепиано и неудачных попыток найти работу в Бирмингеме, получил место в Африканском банке. Мать, Мейбл, приехала к жениху в 1891 году и попала в "дичь и глушь! Просто ужас!" - как она писала родным. Те годы, конец XIX века, для Африки были почти средневековьем, за исключением форпостов цивилизации - портов и железных дорог... Но, несмотря на отвратительный климат, скуку местной жизни, постоянную загруженность главы семьи, все жили счастливо. В феврале 1894 года у Рональда родился брат Хилари.

Рональд с младенчества видел вокруг себя людей с самым разным цветом кожи и... принял в свою душу первый, отличный от родного, язык - африкаанс.

От детских впечатлений у Толкиена в памяти осталось: "Очень жаркий день, длинная сухая трава и бег. Я даже не помню криков". И еще ему запомнилось, как отец в апреле 1895 года выводил на крышке дорожного сундука "А. Р. Толкиен". Рональд уезжал с матерью и младшим братом в Бирмингем. Отца Рональд больше не увидел - тот умер в Африке, собираясь домой. Ощущение утраты смягчило то, что мальчика захватило открытие нового мира. Впоследствии он говорил, что именно из этих мест, пусть и одного из самых промышленных районов Англии, пусть совсем оцивилизовавшегося, но такого другого по сравнению с выжженным африканским бушем, вышли Бильбо, Фродо, Сэм Гемджи и их друзья-хобби ты... "После сухих, бесплодных земель, изученных мной, я принялся "исследовать" вкус нежных английских цветов и трав. Меня охватило странное ощущение, когда я приехал, - словно я вернулся домой".

Толкиен оказался в числе тех английских писателей, которые, родившись за пределами родины, сильнее других воплощали "английскость" в своем творчестве. О замысле "Властелина колец" он писал: "В незапамятные времена (с тех пор много воды утекло) я намеревался сочинить цикл более или менее связанных между собой легенд, от космогонических до сказочно-романтических (первые получали бы от вторых некоторую "приземленность", а последние приобретали толику великолепия первых), и хотел посвятить эти легенды моей стране, моей Англии". Но до исполнения этого замысла еще надо было дожить...

В возрасте четырех лет под руководством матери Джон Рональд приступает к изучению языков: латынь, французский и немецкий языки: "Я был рожден с талантом к языкам совершенно так же, как некоторые рождаются с музыкальным даром. Ребенком я всегда изобретал языки..." Вот где берет начало волшебная страна! Вместе с двоюродными сестрами Марджори и Мэри мальчик начинает изобретать новые языки: "животный", в котором все слова заменялись названиями животных, а потом и более сложные - смесь латыни, французского и английского. Они не только разговаривали, но и писали стихи на своем собственном языке. Для мальчика придумывание языков стало способом познания - и мира, и истории, и самого себя...

Тогда же он первый раз ощутил вкус сочинительства. От этого опыта осталось одно смешное воспоминание: опус, кстати сказать о драконе, удостоился весьма прохладного отзыва матери: "Надо писать не "зеленый большой дракон", а "большой зеленый дракон".

В это время в жизни Рональда произошло событие, сильно повлиявшее на его мировоззрение: Мейбл Толкиен обращается в католичество и начинает наставлять детей в новой вере. Семья покойного мужа и ее собственная не простили ей этого "отступничества". Мать и дети оказались в одиночестве.

Весь 1904 год прошел под знаком болезни: сначала мальчики - с корью и простудами, потом Мейбл Толкиен - с диабетом. Летом выехали в деревню - Рональду с братом за городом стало лучше, матери нет. Она умерла поздней осенью. В завещании опекуном сыновей Мейбл назвала приходского священника - большого друга семьи - отца Фрэнсиса Ксавье Моргана. Жизнь Рональда разворачивается между молельней, где он прислуживает отцу Фрэнсису, и школой, там он - первый ученик в классе. Учеба давала мальчику замечательную возможность совершенствоваться в языках. От латыни, греческого, французского и немецкого он добрался до истоков англосаксонского. Сам не заметил, как выучил готский, которого не было в программе. Языки открывали ему в свою очередь старую литературу: "Беовульфа", "Сэра Гавейна", "Историю о Сигурде и драконе Фафнире" на древнеисландском. Его восхищали вид и звучание слов. Эта любовь подтолкнула к созданию собственного развитого языка - "наффарин".

В 1908 году Рональд в пансионе миссис Фолкнер встретил свою первую и единственную любовь - Эдит Брэтт, девушку-сироту старше его на три года. Когда они уже поженились, Эдит часто пела и танцевала для Джона Рональда на прогулках в лесу, и он сочинил легенду об эльфийской деве Лучиэнь Тинувиэль и ее любви к человеку Берену - одну из главных легенд в мифологии Средиземья: "Ее волосы были цвета воронова крыла, кожа - светлой, глаза - сияющими, и она чудно пела и танцевала..."

А пока... пока любовь отнимала время, отведенное для подготовки к поступлению в Оксфорд. Опекун положил решительный конец разброду мыслей в юной голове и категорически запретил Рональду видеться с Эдит до тех пор, пока ему не исполнится 21 год, - юношеская трагедия, только укрепившая любовь. Первая попытка поступить в Оксфорд не удалась. И молодой человек создал общество - Чайный клуб при школьной библиотеке, где друзья пили чай и "оттачивали интеллект", читали первые поэтические опыты. Способность объединять вокруг себя людей сохранилась у Толкиена навсегда...

Со второй попытки, в 1910 году, он получает классическую стипендию в Эксетер-колледже. Последние триместры в школе были для него полны увлекательных занятий, и перед отбытием в университет они с братом поехали в Швейцарию. Прошагав не один десяток километров по горам, уже перед отъездом, он купил открытку с репродукцией картины Й. Мадленера "Горный дух". На конверте, в котором лежала картина, он много позже написал "Прототип Гэндальфа".

Для углубленного изучения Толкиен выбрал сравнительное языкознание, учил валлийский, "...но самое главное - в библиотеке Эксетерского колледжа я однажды наткнулся на грамматику финского языка. И ощутил себя человеком, который обнаружил винный погреб, битком набитый бутылками с вином, какое никто и никогда не пробовал".Финским он овладел не в совершенстве, но под его влиянием создал еще один свой язык, известный позднее как "квенья" - "высокое эльфийское наречие".

Рональд переходит на английский факультет и начинает специализироваться в лингвистике. Однажды он наткнулся на строки из древнеанглийского текста "Христос" Кюневульфа:

Eala Earendel engla beorhtast
Ofer middangeard monn-m sended.
(Привет тебе, Эарендел, светлейший ангел, посланный людям в Срединные земли.)

Напевность этих строк поразила его до глубины души и пробудила желание написать когда-нибудь трилогию: "Я почувствовал странный трепет, как будто что-то шевельнулось во мне, пробуждаясь ото сна. Это было нечто отдаленное, чужое и прекрасное, оно было далеко за теми словами, что я пытался постичь, дальше древнеанглийского".

И летом 1914 года на корнуольском побережье, где Толкиен бродит по дюнам, очарованный суровой красотой этих мест, зарождается замысел "Путешествия Эарендела Вечерней Звезды" - море и легенды кладут начало Средиземью... Толкиен осознает: "Каждый, кто изобретал языки... понимал, что они требуют подходящего населения и истории, в которой могут развиваться".

За всеми увлечениями Рональд не забывал, что он вступает в пору совершеннолетия и может жениться на Эдит. Даже известие о помолвке девушки с другим его не смутило - любовь была так велика, что одна встреча все изменила: возобновляются прерванные разлукой прогулки, разговоры... В 1916 году, окончив Оксфорд с первой премией, Джон Рональд Руэл Толкиен обвенчался с Эдит Брэтт в католическом соборе Уорика. Через два месяца его ждет отправка на фронт во Францию. Он стал участником нескольких битв (в том числе битвы при Сомме), но сыпной тиф избавил будущего писателя от окопов. И во время учений в качестве кавалериста-добровольца, и во время боевых действий он не прекращает писать стихи на английском и на выдуманном "волшебном языке" и пробует себя в прозе.

В 1925 году он вернулся в любимый Оксфорд как профессор англо-саксонского языка в Пемброк-колледже. Профессор Толкиен (студенты и друзья звали его Толлерс) никогда не считался отличным лектором, хорошим - да, но не отличным: мешала плохая дикция. Однако он обладал удивительным даром увлекать студентов. Язык был для него такой же родной стихией, как лес для эльфа. Из-под мелка на доске рождались прямо на глазах дивные витиеватые строки на древнеанглийском, древненорвежском, англо-саксонском... Казалось, для него нет ничего более естественного, чем говорить одновременно на всех языках. "Для меня языки и имена неотделимы от моих произведений. Они были и остаются попыткой создать мир, в котором получили бы право на существование мои лингвистические пристрастия. Вначале были языки, легенды появились потом".

Оседлая жизнь дала профессору возможность сложить на бумаге те видения, что сопровождали его долгое время в мыслях: "Мой мир появился вместе со мной - впрочем, это вряд ли интересно кому-либо, кроме меня самого. Я хочу сказать, что не проходило и дня, чтобы я не продолжал его придумывать. Меня с самого детства привлекали мифы и сказки, а в особенности - героические предания на грани волшебной сказки и исторической хроники..." Толкиен писал теперь свой Миф. Все книги, которые он читал, все неясные желания, глубокое почтение к христианским ценностям - все оставило свой след в этих сказаниях, переплавилось в тигле Мечты...

В начале 1930-х годов в Оксфорде образовалось литературное общество "Инклинги" (Inklings) , где студенты и преподаватели собирались для чтения неопубликованных произведений. Р. Толкиен, К. Льюис, а позже и еще один известный английский фантаст Ч. Уильямс вступают в его ряды. И именно своим коллегам-"инклингам" Джон Рональд начинает читать главы из пока еще незаконченной и неопубликованной книги "Хоббит". Этот клуб не был "бегством от действительности", как до сих пор любят представлять фантастику вообще. Соратники создавали новую реальность...

Итак, 21 сентября 1937 года книгу "Хоббит, или Туда и обратно" очень благожелательно приняли критики и читатели. Толкиен объяснил успех тем, что "вообще-то я - хоббит, разве что рост великоват. Я люблю деревья, сады и немеханизированные сельские просторы. Я курю трубку и с удовольствием поглощаю простую деревенскую еду... Обожаю вышитые жилеты и даже осмеливаюсь носить их в наши скучные серые дни. У меня простецкое чувство юмора, да и спать я ложусь поздно и встаю тоже поздно - естественно, когда удается. Вот путешествую я не особенно много..." Этот характер оказался очень английским, очень понятным, и уже на следующий год читатели стали требовать продолжения.

Урывками, между лекциями, экзаменами и научной работой, складывались странички, сами собой рождались диалоги, появлялись персонажи. История еще не обрела законченных очертаний, но уже заметно отличалась от других книг на эту тему.

Глава за главой развертывалось действие перед домашними и соратниками-"инклингами". Неугомонный Клайв Стейплз Льюис вскакивал каждый раз с кресла и бегал по комнате, крича: "Вы меня не слушаете, Толлерс! Вы можете написать еще лучше, чем сейчас. Лучше, Толкиен, пожалуйста!" И Рональд снова садился за стол: "Властелин колец" писался для собственного удовольствия, медленно, поскольку я старался не пропускать ни единой подробности, и превратился в конечном итоге в Картину-без-Рамы. Я выхватил из мирозданья крошечный кусочек, историю которого и попробовал отразить".

Что же за книга получилась в конце концов у профессора Толкиена?

Позволим себе небольшое отступление, чтобы понять жанр, которому Толкиен отдал предпочтение.

Одна из самых распространенных тем в произведениях фантастов - путешествия в неведомые страны, которые продолжали традиции мифов и легенд: странствия Одиссея или Энея, полет на Луну героев Лукиана из Самосаты (около 120-180 н. э.) в "Икаромениппе". Весьма популярной в фантастике является тема "нового мира" или нового, лучшего общества и особой ценности знания (как у Платона в книге "Республика").

Эти темы получили развитие в романах французских и английских авторов XVII века: епископ Фрэнсис Годвин, Сирано де Бержерак и Иоганн Кеплер описали новые путешествия на Луну, а Томас Мор и сэр Френсис Бэкон продолжили тему обновления мира. И еще одна, чрезвычайно важная для жанра научной фантастики тема: существование жизни на других планетах ("Микромегас" Вольтера).

Фантастические произведения, написанные в эпоху поздней античности и раннего Средневековья, представляли на суд читателя миры, в которых было возможно практически все. Однако уже Рабле понял, что "в мире, где все возможно, ничему не веришь" (принцип, сформулированный Г. Уэллсом), потому-то в его мире "даже самое невообразимое основано чаще всего на конкретном. Рабле не любит отвлеченности. Детали у него конкретны и обычно вполне достоверны". После него это стало принципом для приверженцев этого жанра.

Научная фантастика (НФ) как жанр смогла появиться только после Промышленной революции 1750 года, когда начала зарождаться кардинальная тема НФ - взаимоотношения человека и машины. В ХIХ веке бытовавшие ранее темы и идеи, например "Франкенштейн" Мэри Шелли, вернее, персонаж, считающийся первым в литературе искусственным созданием-андроидом (прародителем обычного робота можно назвать бронзового гиганта Талоса из "Одиссеи" Гомера), по-своему преломлялись в произведениях таких разных авторов, как Натаниэль Готорн, Эдгар Алан По, Артур Конан Дойль, Редьярд Киплинг.

ХХ век поистине является веком фантастики. Авторы заимствуют идеи из последних научных разработок и выдвигают свои, которые подталкивают мысль ученых. Довольно часто действие развертывается в близком или далеком будущем, вопросы касаются таких проблем, как путешествия во времени и пространстве, сквозь время, встречи с роботами, чужаками (контакты с инопланетными цивилизациями), утопии и антиутопии, развитие физических и психических возможностей человека, противостояние людей и машин. Неотвратимое движение прогресса, с одной стороны, сближает фантастику с жизнью, постоянно доказывая, что нет ничего невозможного, но с другой - позволяет, опираясь на научные открытия, творить некую "новую реальность жизни", абсолютно невероятную, но логически возможную. Движение научной мысли давало толчок развитию фантастики, оформлению ее в полноценный литературный жанр. Отныне фантаст - это не безответственный выдумщик, а творец "новой реальности".

Определяя жанр научной фантастики, критики почти не расходятся во мнении. В энциклопедии "Funk and Wagnalls" говорится, что НФ имеет дело с событиями, которые не произошли или еще не произошли. Какие бы сюжеты - будущее, путешествия сквозь пространство и время, жизнь на других планетах, кризисы, вызванные технологиями, инопланетянами или человеческим фактором, - ни составляли основу произведения, все объединяет проблема преображения и переустройства мира (не важно какого).

С определением жанра фэнтэзи дело обстоит сложнее. Питер Николс (редактор самой авторитетной "Энциклопедии научной фантастики") считает фэнтэзи одним из поджанров НФ, а Дарко Сувин (канадский фантастовед югославского происхождения), в противоположность ему, определяет НФ как малую часть фэнтэзи.

Несмотря на то, что фантазия в общепринятом понимании присутствовала в литературе с незапамятных времен, непосредственным источником жанра фэнтэзи можно назвать готический роман, который, в свою очередь, уходит корнями в античную и средневековую литературу, в волшебную сказку. Появление этого жанра в XVIII веке вывело фантазию в литературе на новый уровень представления и восприятия. Мистика и волшебство проложили себе дорогу из сказочной страны в реальность. "Замок Отранто" Горацио Уолпола, "Монах" Мэтью Грегори Льюиса, романы Анны Радклифф и ее последователей по всему миру создавали для читателей "новую реальность бытия", позволяли сказке оставаться чтением для взрослых.

"Дедушками фэнтэзи" можно назвать немецких романтиков XIX века, особенно Э. Гофмана; Э. По, Н. В. Гоголя и его современников В. Одоевского, А. Погорельского и Н. Тургенева, да и многих других русских авторов.

Вторая половина столетия и рубеж ХIХ и ХХ веков ознаменовались появлением многочисленных произведений, в которых действуют вампиры (Б. Стокер), вервольфы (Х. Мунро, И. Динсен и даже А. Дюма), привидения, всплывают семейные проклятия (У. Коллинз, Р. Л. Стивенсон, Р. Киплинг) и разбираются вопросы тайн психики человека (У. де ла Мар, Х. Ф. Лавкрафт и др.).

Однако эти произведения не исчерпывали интереса читателя к волшебству в чистом виде, и такие авторы, как Уильям Моррис, Джордж Макдональд, Лорд Дансени и их последователи (в числе которых Роберт Говард со своим циклом о Конане-варваре), творили собственные, воображаемые миры. Критики считают, что произведения данного периода не являются настоящими фэнтэзи, однако типы историй, которые придумали эти авторы, сейчас стали неотъемлемой частью фэнтэзи.

Среди самых популярных - истории "sword and sorcery ", или "героическая фантазия". Доминирующими темами фэнтэзи становятся поиски спасения от зла, примирение обычного и сказочного миров.

Безусловно, оба жанра базируются на общей платформе фантазии и вымысла. Только фантастика чаще всего имеет дело с миром будущего, с движением во времени, с наукой и техникой, а фэнтэзи, напротив, обращена в прошлое, связана с магией, рыцарством, институтом королей, диковинными животными и вымышленными странами и народами. Для научной фантастики важно рациональное объяснение происходящих событий, она апеллирует к социальному и техническому развитию общества. В фэнтэзи суть совершающегося можно понять, исходя из мифологии.

Больше 10 лет - с конца 30-х до конца 40-х годов - Толкиен пишет свою сагу. Племянник Бильбо Бэггинса - маленький Фродо вынужден уйти из родного Шира с тем самым колечком, маленьким сувениром дядюшкиного приключения - Кольцом, способным сплотить Силы Зла в борьбе с Силами Добра. В руках малыша оказываются судьбы мира... Фродо уходит не один - с верным слугой Сэмом Гэмджи и друзьями Мерри и Пиппином. Добродушные создания, любители пошалить, спасаются бегством от жутких назгулов, слуг Саурона, знакомятся с эльфами, гномами, магами... Вокруг них - "отряда девяти" - сплачиваются единомышленники для похода в страшный Мордор, чтобы уничтожить Кольцо в недрах горы Ородруин. Им приходится биться с орками, проходить страшные подземелья Мории, вставать плечом к плечу с людьми и нелюдьми в Последней Битве.

Публикация "Властелина колец" началась в Великобритании в 1954 году отдельными томами, поскольку издатели решили, что такое длинное произведение публика целиком не примет. Издание получилось не слишком удачным... Книга продавалась, но довольно вяло, читатели еще не были готовы к подобным масштабным хроникам. Книга и читатели приглядывались друг к другу. В 1956 году появился первый перевод - на голландский. За следующие десять лет вышло еще с десяток переводов на европейские языки.

В 1965 году, как раз к началу учебного года, в США на прилавках магазинов стали продавать "paperback edition" (книги небольшого формата - все три тома вместе - в бумажной обложке). Книги поступили в магазины университетских кампусов... Созданная автором "для собственного удовольствия", сага мгновенно стала культовой именно благодаря студенческой среде. Начинается бум, создается американское Толкиенское общество. Фэнтэзи признается самостоятельным жанром. Сотворенный Толкиеном Мир можно назвать идеальным фантастическим миром, в котором продумано все - от мифологии и языка до генеалогии и биографий отдельных героев, от карты и общей географии до ботаники и зоологии отдельных местностей. Единственное, что он утаил от читателей, - это то, где находится этот мир.

Особых денег Толкиен на своей хронике не заработал, но что может быть ценнее, чем слова поклонников: "Я лучше знаю, что было в Средиземье. Я сам видел..." Издатели и читатели выхватывали из рук и сказки ("Фермер Джайлс из Хэма", "Лист работы Мелкина", "Приключения Тома Бомбадила", "Дерево и лист"...) и эссе "О волшебных историях"...

Профессор проживет еще восемь лет. Им с женой даже придется уехать из Оксфорда к морю, в Борнемут, подальше от почитателей и праздных зевак - оборотная сторона славы... Но он все равно внимательно следил за своими "детьми" - даже составил инструкцию в помощь переводчикам, что было особенно нужно для поиска адекватных названий и имен.

Эдит Толкиен умерла 29 ноября 1971 года. Джон Рональд пережил ее меньше чем на два года. Оба они похоронены в Оксфорде.

Почему же именно Толкиен - и не первый, и не самый плодовитый (разве что из самых образованных), по сути, для многих читателей - автор одной книги, почему именно он уловил в ХХ веке нечто такое, что оказалось нужно и подсознательно понятно огромному числу людей? Что это такое было? С одной стороны, как уже говорилось, - продуманность и отсюда - убедительность Средиземья. А с другой - некоторая "незавершенность", которая вбирает в себя каждого читателя как соавтора, сотворца мира.

От осознания того, что "мир есть текст", ХХ век проложил дорогу к пониманию того, что "мир суть игра". Видимый и воображаемый мир - почти одно и то же. Неназванной вещи или понятия не существует. Толкиен одним из первых почувствовал, что, придумав название мечте, ты обретаешь власть Творца, получаешь ключ от двери в Незнаемое и можешь распахнуть ее для других. Либо - для прогулок, либо - дать свой ключ, позволяя желающим сажать цветы и прокладывать дорожки.

Толкиен не верил, что "Властелин колец" может быть перенесен на экран, хотя и продал права на экранизацию еще в 60-е годы. Он как чувствовал, что слово трудно передать образом . Последние несколько лет все поклонник и книги ждали выхода фильма.

Дождались.

Я не могу сказать, что это не интересно. Я не могу сказать, что это скучно. Я тем более не могу сказать, что это плохо. Всем, кто снимал фильм, наверняка очень хотелось воссоздать уникальную атмосферу книги.

Внешне это действительно мир Толкиена - уютный, очень красивый, немного страшный, неповторимый, запоминающийся, почти настоящий... Почти.

За спецэффектами, за компьютерными героями, за умными, назидательными диалогами, за мощными сражениями куда-то, как мне кажется, пропала суть. Из живой, дышащей, меняющейся с каждым новым читателем истории получилось дидактическое пособие по борьбе со злом. Просто злом с маленькой буквы.

Самые ревностные поклонники "Властелина колец" нашли порядка 46 ошибок в фильме и собираются писать создателям петицию. Самые вдумчивые поклонники спорят в Интернете и на страницах печатных изданий, рецензий можно найти несметное количество. И все сходятся на том, что такую книгу трудно воплотить на экране.

"Несколько лет назад в Оксфорде, - как писал одному из своих друзей Дж. Толкиен, - ко мне заглянул человек, чье имя я, к сожалению, позабыл (хотя оно, по-моему, достаточно известно). Его поразило, что многие старинные художники, сами того не подозревая, словно иллюстрировали "Властелина Колец". В подтверждение своих слов он показал пару репродукций. Думаю, сначала ему просто хотелось убедиться, что мое воображение подстегивали не только литература и языкознание, но и живопись. Когда же стало ясно, что я никогда не видел этих картин и к тому же не слишком хорошо ориентируюсь в живописи вообще, он пристально поглядел на меня и вдруг спросил: "Надеюсь, вы не думаете, что написали всю книгу самостоятельно?"

Кажется, я ответил: "Нет, больше я так не думаю".

Разумеется, "Властелин Колец" мне не принадлежит. Он появился на свет потому, что так было суждено, и должен жить своей жизнью..."

Наша Олесюнечка, как и большинство детишек, обожает животных. И поскольку, в городской квартире много животных не заведешь, мы читаем книги о животных. Последние новинки — это волшебные истории о зверятах, живущих в Лесу Дружбы. Пока в этой серии 4 книжки, но у нас есть только три. О них я и расскажу.

Волшебная история из серии «Лес Дружбы»: Крольчонок Люси

Это первая книжка серии. Именно в ней мы познакомились с главными героинями книги — добрыми подружками — Лили и Джесс. Девочки обожают животных и частенько помогают папе Лили ухаживать за больными животными в ветклинике.

Девочки подружились с кошечкой Голди, у которой была очень необычная, но красивая шерстка — золотистого цвета. Эта кошечка увела девочек на Золотой луг к старому мертвому дубу, который неожиданно ожил, распустив зеленые листики.

Кошка потерлась о дуб и показала девочкам странные значки, которые оказались заклинанием. Когда девочки прочли это заклинание, то стали маленькими и через волшебную дверцу попали в Лес Дружбы.

В этом чудесном лесу девочки стали понимать язык животных и узнали, что Лесу Дружбы грозит беда. Злая ведьма Гризельда хочет прогнать всех животных и властвовать над лесом. А для этого ей нужно погубить Волшебный шиповник.

Гризельде помогали злобные тролли, а маленький крольчонок Люси хотел им помешать. Но крольчонка схватили злыдни и унесли.

Лили и Джесс решили спасти малыша, да и всех обитателей Леса Дружбы. Девочки познакомились с мудрым филином Придумщиком и спасли крольчонка Люси. А потом расправились с троллями устроив им цветочную ванну.

Заканчивается книжка рассказом Лили и Джесс о том, как ухаживать за кроликами.

Волшебная история из серии «Лес Дружбы»: Утенок Элли

В гости к Лили и Джесс снов пришла кошка Голди с золотистой шерсткой. А это значило, что злая колдунья Гризельда снова задумала какую-то пакость.

Девочки пришли в волшебный лес и познакомились с новыми обитателями. Ведь в Лесу Дружбы общий язык, который всем понятен.

Пока девочки общались с животными появилась злая волшебница Гризельда и заколдовала волшебную реку так, что она стала очень грязной, как болото. И девочкам, и рыбам, и птицам пришлось нелегко — они чуть не помогли, а злые тролли украли утенка Элли, прямо в его день рождения.

Но на помощь девочкам пришло семейство Радуги — большие черепахи. Они помогли девочкам, а девочки разыскали мудрого филина Придумщика и он помог им найти Элли, а потом и очистить реку и «искупать» троллей в чистой реке. А чистота для троллей — это беда.

И вновь волшебная история закончилась благополучно, а Лили и Джесс рассказали еще нам, как ухаживать за утками.

Многие люди кормят уток хлебом, но в дикой природе утки хлеб не едят. Поэтому лучше угощать уток зернышками кукурузы и листочками салата.

Волшебная история из серии «Лес Дружбы»: Котенок Белла

Это самая любимая книжка Олеси в этой серии. Ведь здесь есть волшебная история о котенке Белла — Любопытный носик. А у нас дома живет свой Любопытный носик — котенок Ласкер:)…

В который раз Лили и Джесс, по приглашению златошерстной кошки Джесси пришли в лес. Там они познакомились с чудесным котеночком Беллой, которая хочет стать знаменитой исследовательницей. Белла забралась в таинственное подземелье и пропала.

Девочки поспешили на выручку, а им помогли сияющие светлячки.

Злые тролли, по приказу Гризельды, уже начали крушить дома животных. Но смекалка девочек и котенка Беллы помогли напугать троллей. Девочки устроили теневой театр, изобразив громадное чудовище и тролли разбежались врассыпную.

А потом девочки, вместе с филином Придумщиком, построили дом для троллей и те, обрадованные, отказались служить Гризельде.

Лес Дружбы был сохранен.

А девочки вернулись домой и написали инструкцию, как обращаться с домашней кошечкой. Все советы Олесюньке очень понравились. Особенно тот, что с кошками нужно побольше играть.

О новых книгах из серии «Лес дружбы» читайте в статьях: « «, «Новые книги для детей».

И раз уж речь зашла о волшебных историях про зверят, расскажу еще об одной интересной книжке про пони.

Волшебная история из серии «Принцессы пони»: Пони, которая поет

Я уже рассказывала об одной книге из серии «Принцессы пони» в статье « «. Книжка очень понравилась Олесе и вот у нас появилось ее продолжение.

В волшебной стране Шевалии живут пони. Среди них есть королевская семья. А недавно там появилась злая пони Дивайн, мечтающая о захвате Шевалии.

Дивайн сварила зелье, которое по ее мнению, должно было заставить всех пони полюбить ее и подчиняться ей.

В это время девочка Пиппа репетировала роль к школьному спектаклю. Но у нее не очень получалось и она, расстроенная, пошла к реке.

Там к ней приплыли знакомые морские коньки и пригласили на концерт в Шевалии, где должна была петь пони Дива (сестра пони Звездочки).

Перед концертом Дива репетировала с концертмейстером и вдруг в зал вбежала злая пони Дивайн. Зал окутал белый туман и Дивайн сказала, что волшебный голос Дивы теперь находится в пузырьке, который висел у нее на шее.

Дива этому поверила и отправилась в лес к единорогам, которые очень хорошо пели. У каждой пони был свой единорог, очень похожий на нее. Дива нашла своего единорога Гармонию и рассказала ему о потере голоса.

Гармония и Дива отправились на поиски Дивайн в пещеры Эха. А вместе с ними пошли Пиппа, Звездочка и шершень Зимб.

Гармония знала путь к этим пещерам, но перебраться к ним можно было только по воде. И тут к ним на помощь пришли пони-пираты, которые согласились перевезти друзей, при условии, что пони споют пиратскую песню. Песня была спета и друзья попали в пещеру Эха.

Пиппа сказала, что только Дива сможет позвать пиратов. Дива стала петь потихоньку, а потом все громче и громче. Пираты приехали и спасли друзей.

Все хвалили Диву и она поверила в то, что ее голос никуда не пропадал и поет она великолепно. На концерте Дива спела очень хорошо, а потом сказала: «Никогда не сдавайтесь! Не переставайте мечтать! Если вы верите в себя, значит, с вами может случиться много хорошего!» Золотые слова и очень действенные!

Вот такие волшебные истории про зверят мы прочли. Очень интересно!