Как воспитывают детей француженки. Французское воспитание: Что нам стоит позаимствовать у них
В России вышла книга Памелы Друкераман «Французские дети не плюются едой» о том, как вырастить детей счастливыми и послушными без шлепков и криков
Изменить размер текста: A A
Американская журналистка Памела Друкерман поселилась в Париже вместе с мужем- англичанином. Там она родила и растит троих детей. Естественно, ей пришлось пересмотреть свой подход к воспитанию.
На первый взгляд, французские обычаи обращения с детьми довольно странные: мамы не сидят годами в декрете, в ясли детей отдают с 9 месяцев, читать учат только в школе, растят в строгости, но без единого окрика и шлепка (во Франции самые низкие показатели телесных наказаний в семье). И ребятишки вырастают спокойными и доброжелательными. Как это удается французским мамам? Об этом – остроумное исследование «Французские дети не плюются едой».
С разрешения издательства «Синдбад » публикуем главу из книги.
Кто в доме главный
Лео, наш смугленыш, все делает очень быстро. Не в том смысле, что он одаренный, нет. Просто он передвигается примерно в два раза быстрее, чем обычные люди. К двум годам у него телосложение профессионального бегуна . Он даже песенку «С днем рождения тебя!» поет очень быстро - пара секунд, и песенке конец.
Управляться с этим маленьким "торнадо" очень сложно. Когда мы с ним идем в парк, мне приходится постоянно бегать: ведь любая калитка для него – приглашение войти.
Что больше всего поражает меня в родителях- французах - их непререкаемый авторитет. (Это самое сложное из того, чему у них можно и нужно научиться.)
Многие папы и мамы настолько естественно и спокойно демонстрируют свою власть, что им нельзя не позавидовать. И дети обычно слушаются. Никуда не убегают, не перечат, не вступают в длительные переговоры с родителями. Но как французам это удается? И как мне научиться этому волшебному качеству?
Одним воскресным утром моя соседка Фредерик, с которой мы вместе гуляем в парке, видит, как я пытаюсь управиться с Лео. Раньше Фредерик работала в агентстве путешествий в Бургундии. Ей сорок с чем- то, у нее хриплый голос заядлой курильщицы и деловая манера общения. Спустя годы бюрократических проволочек она удочерила Тину - прелестную рыжеволосую малышку из русского приюта.
К моменту нашей совместной прогулки материнский стаж Фредерик равняется всего трем месяцам. Но мне уже есть чему поучиться. Кажется, сам факт того, что она француженка, дает ей понимание, что можно, а чего нельзя.
Мы с Фредерик сидим на бортике песочницы в парке, пытаемся вести разговор. Но Лео то и дело порывается выбежать за пределы детской площадки. И каждый раз я встаю, гонюсь за ним, ругаю и тащу обратно, а он орет. Меня это очень раздражает и утомляет. Поначалу Фредерик наблюдает за этим молча. А потом без капли снисхождения в голосе заявляет, что если я буду все время бегать, то мы не сможем спокойно посидеть и поговорить.
Ну да, - отвечаю я. - А что я могу сделать?
Фредерик говорит, что я должна быть с Лео построже, чтобы он понял: убегать из песочницы нельзя.
Иначе так и будешь бегать за ним до старости, а это не дело, - решительно заявляет она.
Мне беготня за ребенком представляется неизбежной. Но, по мнению Фредерик, этого вполне можно избежать.
Сомневаюсь, что у меня получится воплотить ее совет быть построже. Ведь последние двадцать минут я только и делаю, что приказываю Лео перестать убегать из песочницы. Фредерик улыбается и рекомендует вложить в мое «нет» побольше решимости - чтобы не осталось сомнений: я не шучу!
Когда Лео в следующий раз выбирается из песочницы, я говорю «нет» чуть строже, чем обычно, но он все равно уносится прочь. Встаю и тащу его обратно.
Вот видишь? - обращаюсь к Фредерик. - Это невозможно.
Фредерик снова улыбается: мол, мое «нет» было недостаточно убедительным. По ее мнению, мне не хватает уверенности, что Лео меня послушает.
Надо не кричать, а говорить убежденно.
Но я боюсь, что Лео испугается.
Не бойся, - подбадривает меня Фредерик.
Лео опять не слушается. Я начинаю чувствовать, как мое «нет» становится все более и более решительным. Я не кричу, просто голос становится тверже.
Мне кажется, что я играю роль какой- то совсем другой мамы.
Четвертая попытка. Лео подбегает к калитке, но тут случается чудо - он не открывает ее! Мой сын оглядывается и настороженно смотрит в мою сторону.
Я сдвигаю брови, всем своим видом выражая неодобрение.
Проходит еще минут десять, и Лео оставляет попытки сбежать. Теперь он спокойно играет с Тиной, Бин и Джоуи в песочнице. А мы с Фредерик болтаем, вытянув ноги.
Я поражена тем, что Лео вдруг начал воспринимать меня как «старшего по званию».
Вот видишь, - произносит Фредерик, отнюдь не злорадствуя. - Главное - выбрать правильный тон.
Непохоже, что Лео получил психологическую травму, - добавляет она.
Я смотрю на него и понимаю, что, пожалуй, впервые в жизни он начал вести себя как французский ребенок. Вообще все трое ведут себя благоразумно, я вдруг чувствую, как расслабляются мои плечи. Раньше мне никогда не удавалось расслабиться в парке. Так вот каково это - быть французской мамой!
Несмотря на приятное расслабление, чувствую себя глупо. Как все просто - почему же я с самого начала не вела себя так? Да уж, суперпродвинутая техника воспитания - просто научиться говорить «нет»! По сути Фредерик не научила меня ничему новому, просто убедила отбросить сомнения и обрести уверенность в собственной компетентности.
Фредерик уверена - если родители в хорошем настроении и могут спокойно поболтать в парке, детям от этого только лучше. И, кажется, она права. Мы сидим и разговариваем, я вижу, что Лео гораздо спокойнее, чем полчаса назад. Вместо беготни с последующим возвращением, он мило играет с другими малышами.
Жестких правил нет, - говорит она, - нужно все время менять подход.
Как жаль… Так какое еще секретное оружие помогает французам пользоваться авторитетом у своих детей? Как они добиваются уважения день за днем, ужин за ужином? А главное - как мне научиться?
Коллега- француженка дает совет: коль скоро меня интересует вопрос родительского авторитета, мне нужно поговорить с ее кузиной. Доминик, французская певица и мама троих детей, живущая в Нью- Йорке , - неофициальный эксперт по различиям между французскими и американскими родителями.
Знакомимся. Доминик 43 года, она похожа на героинь фильмов французской «новой волны»: темные волосы, изящные черты лица, выразительные глаза. Если бы я была стройнее и красивее, умела бы петь, то можно было бы сказать, что мы - зеркальное отражение друг друга: Доминик - парижанка, растит детей в Нью-Йорке; я - бывшая жительница Нью- Йорка и воспитываю детей в Париже.
Жизнь во Франции сделала меня спокойнее, теперь я менее склонна к неврозам. А Доминик, несмотря на свою чувственную красоту, заразилась нью-йоркским многословием и склонностью к самоанализу - неотъемлемой частью манхэттенской жизни. По- английски она говорит живо, хотя и с французским акцентом, часто вставляет всякие «типа» и «о, боже мой».
Она приехала в Нью- Йорк студенткой, в 22 года. Планировала полгода учить английский, потом вернуться домой. Но Нью- Йорк быстро стал для нее домом.
Здесь я чувствовала себя прекрасно, меня все вдохновляло, у меня было столько энергии! В Париже я уже давно не испытывала ничего подобного, - вспоминает она.
Выйдя замуж за американского музыканта, Доминик с первой же беременностью приняла американский подход к родительству.
Люди здесь стремятся поддержать друг друга, во Франции такого нет… Допустим, ты ждешь ребенка и занимаешься йогой - пожалуйста, вот группа йоги для беременных.
Она также стала обращать внимание на то, как в США относятся к детям. На праздновании Дня благодарения с родственниками мужа Доминик поразилась, увидев, как с появлением трехлетней девочки двадцать взрослых людей прекратили все свои разговоры и сосредоточились только на ней!
Я тогда подумала: как же это здорово, что за культура! Дети здесь словно боги, и это потрясающе. Неудивительно, что американцы так уверены в себе, так оптимистичны, а французы вечно в депрессии! Вы только посмотрите, сколько внимания - и все одному ребенку.
Со временем Доминик изменила свое мнение. Она заметила, что та самая трехлетняя девочка, ради которой в День благодарения затихли все разговоры, похоже, отрастила непомерное чувство собственной значимости.
Эта девочка начала действовать мне на нервы, и я решила: все, хватит.
Малышка всегда считала: раз она здесь, все должны обращать внимание только на нее.
Сомнения Доминик усилились, когда она услышала, как малыши в детском саду, куда ходили ее дети (сейчас им 11, 8 и 2), реагируют на указания воспитателей: «Ты мне не босс».
Во Франции такого никогда не услышишь, никогда!
А когда их с мужем приглашали в гости американские пары с маленькими детьми, готовила обычно Доминик - хозяева были слишком заняты, пытаясь уложить детей спать.
Вместо того чтобы строго сказать: «Хватит, детям пора спать, это взрослое время, наше время, которое мы хотим провести со своими друзьями»…
В общем, как ты понимаешь, так никто не говорил. Не знаю почему, но в Америке никто так не говорит. Они просто не умеют. Они выполняют все желания детей, как прислуга, и все. Смотрю на это, и у меня слов не хватает.
Доминик все еще обожает Нью-Йорк и считает американские сады и школы лучше французских. Но что касается воспитания, она все больше склонна возвратиться к французской традиции с ее строгими правилами и ограничениями.
Французские методы порой слишком строги, не отрицаю. Французы могли бы быть с детьми и помягче, подружелюбнее, - говорит она. - Но американцы довели все до абсурда. Воспитывают детей так, будто те - короли мира!
Мне сложно спорить с ней. Ведь я прекрасно помню ужины в День благодарения. Американские родители, и я в том числе, почему- то теряются, когда требуется показать, «кто в доме главный».
Чисто теоретически мы знаем, что детям нужны границы. В нашей теории воспитания тоже есть такая аксиома. Однако на практике часто неясно, где проходят эти границы, а порой нам кажется, что устанавливать их как- то неловко.
Я лучше вообще не буду на нее сердиться, чем потом мучиться чувством вины из- за того, что рассердилась, - оправдывает плохое поведение своей трехлетней дочери бывшая сокурсница Саймона.
Одна моя подруга призналась, что трехлетний сын ее укусил. Но ей было совестно его отчитывать, зная что он наверняка заплачет. Она предпочла забыть о случившемся.
Многие родители боятся излишней строгостью сломать свободолюбивый дух своих чад . Одна американская мамочка, приехав к нам в гости, пришла в ужас, увидев в нашей квартире манеж. Оказывается, в Штатах считается, что манежи ограничивают развитие. (Мы этого не знали - в Париже ими пользуются все.)
Знакомая с Лонг- Айленда рассказывает о своем невоспитанном племяннике, чьи родители, по ее мнению, слишком много ему позволяли. Однако он вырос и стал главой отделения онкологии одного из крупнейших американских медицинских центров - а был невыносимым ребенком!
Думаю, если ребенок умен, но при этом неуправляем, с возрастом он ощутит больше свободы для развития, - говорит она.
Очень сложно понять, где они, эти границы. Что, если я заставляю Лео сидеть в манеже, а он из- за этого в один прекрасный день не изобретет лекарство от рака? Где кончается свобода самовыражения и начинается обычное хулиганство? Если я разрешаю своим малышам останавливаться и разглядывать крышки люков на тротуаре, значит ли это, что я им потакаю. Или так развивается любознательность?
Многие мои знакомые (не французы) застряли где- то посредине и пытаются быть для своих детей одновременно и музами, и диктаторами. В результате такого подхода они бесконечно торгуются со своими детьми.
Сталкиваюсь с этим впервые, когда Бин исполняется три года. Новое правило нашего дома гласит, что ей можно 45 минут в день смотреть телевизор. В один прекрасный день она просит посмотреть подольше.
Нет. На сегодня хватит, - отвечаю я.
Но ведь когда я была маленькой, я совсем не смотрела телевизор, - возражает она.
Как и в нашей семье, во многих домах существует хотя бы несколько запретов. Но теорий воспитания так много, а есть родители, которые вообще против дисциплины.
Знакомлюсь с одной такой мамочкой во время очередной поездки домой.
Лиз - дизайнер, ей тридцать пять или около того, а ее дочке Руби - пять. Лиз без запинки называет авторов, сформировавших ее взгляды на воспитание: педиатр Уильям Сирз, писатель Элфи Кон и бихевиорист Б. Ф. Скиннер. Когда Руби хулиганит, Лиз с мужем пытаются объяснить девочке, что она делает неправильно с точки зрения морали.
Мы стремимся избавиться от нежелательного поведения, не напирая на родительский авторитет, - говорит Лиз. - Я стараюсь не сдерживать ее физически лишь потому, что я сильнее. Стараюсь не пользоваться тем, что распоряжаюсь деньгами: «это я тебе куплю, а это не куплю».
Меня впечатляет то, как продуманно и старательно Лиз отнеслась к созданию собственного метода в воспитании. Она не просто приняла на веру чьи-то правила, а тщательно проанализировав работы нескольких экспертов, вывела собственный гибрид. По ее словам, изобретенный ею новый метод воспитания - просто революционный скачок вперед по сравнению с тем, как воспитывали ее.
Но за все нужно платить. Лиз говорит, что ее эклектичные методы, а также нежелание слышать критику в свой адрес настроили против нее многих соседей, сверстников и даже ее собственных родителей.
Бабушка с дедушкой в шоке от того, как она воспитывает Руби, и в открытую не одобряют этого, поэтому Лиз больше не обсуждает с ними эту тему. Когда они приходят в гости, атмосфера накаляется, особенно если Руби начинает безобразничать.
Тем не менее Лиз с мужем не отступают от своего намерения вовсе не пользоваться родительским авторитетом. В последнее время Руби начала их бить. Когда это происходит, они усаживают ее и спокойно объясняют, почему бить людей плохо. Но рациональное общение с самыми лучшими намерениями, похоже, не помогает.
Она все еще нас бьет, - признается Лиз.
В сравнении с этим Франция кажется другой планетой. Даже родители богемных кругов бравируют своей строгостью, ни у кого не возникает сомнений, кто стоит на вершине семейной иерархии. В стране, где почитают революцию и баррикады, за семейным столом анархистов нет.
И это парадокс, - признает Джудит из Бретани , специалист по истории искусств и мама троих детей.
Джудит утверждает, что в политике она отрицает любые авторитеты, однако, когда речь заходит о воспитании, она - главная, и точка.
Сначала родители, потом дети, - так она определяет семейную иерархию. - Во Франции, - поясняет Джудит, - нет такого понятия, как разделение власти с детьми.
Во французских СМИ и среди старшего поколения часто обсуждают тему синдрома «ребенка- царька». Но, общаясь с парижанами, я всегда слышу только одно: «C’est moi qui decide» («Здесь решаю я»). Есть более категоричная версия: «C’est moi qui commande» («Здесь командую я»). По словам родителей, эти фразы напоминают детям, да и самим родителям о том, «кто в доме хозяин».
Американцам такая иерархия может показаться тиранией. Американка Робин замужем за французом, живет в пригороде Парижа. У нее двое детей: Эдриен и Леа. За семейным ужином в своей квартире она однажды рассказывает о том, как повела Эдриена к педиатру, когда тот был совсем маленьким. Эдриен плакал и отказывался вставать на весы, тогда Робин присела с ним рядом и принялась его уговаривать. Но тут вмешался доктор.
Не надо ничего ему объяснять, - произнес он. - Просто скажите: «Так надо. Ты встанешь на весы, и это не обсуждается».
Робин была в шоке. Потом она нашла другого педиатра - этот ей показался уж очень суровым. Марк, муж Робин, послушав ее рассказ, бросился возражать:
Нет, он не так сказал!
Марк - профессиональный игрок в гольф, вырос в Париже. Он относится к тому типу французских родителей, кому без усилий удается внушить детям уважение. Я успела заметить, как внимательно слушают его малыши, когда он с ними разговаривает, и мгновенно реагируют.
Так вот, Марк не считал, что врач нахально раскомандовался. Напротив, по его мнению, доктор помог Эдриену, показав, как вести себя воспитанно. Тот случай Марк вспоминает совсем по- другому:
Он сказал, что ты должна вести себя более уверенно, взять ребенка и поставить его на весы… Если предоставить ребенку выбор, он растеряется. Нужно показать ему, что делать. Внушить, что принято делать так, это не хорошо и не плохо - просто так надо.
Это такая простая вещь, но с нее все и начинается, - добавляет Марк. - Некоторые вещи не нужно объяснять. Ребенок должен взвеситься, поэтому мы берем ребенка и ставим на весы. И точка. Точка!
То, что Эдриену урок не понравился, тоже пошло ему на пользу.
В жизни есть не слишком приятные вещи, но их все равно надо делать, - пожимает плечами Марк. - Нельзя делать лишь то, что любишь, и то, что хочешь.
Когда я спрашиваю Марка, откуда у него такая уверенность в себе, становится понятно, что она дается ему не так легко. Ему пришлось приложить много усилий, чтобы установить подобный стиль общения с детьми. Родительский авторитет - то, о чем он очень много думает и считает главным. Марк старается заслужить уважение своих детей, потому что убежден: дети сами ощущают себя увереннее, если их родители уверены в себе.
Я бы предпочел, чтобы мои родители были лидерами, указывали мне дорогу, - рассуждает он. - Ребенок должен чувствовать, что у его мамы или папы все под контролем.
Это как на лошади, - встревает Эдриен, которому уже девять лет.
Хорошее сравнение! - соглашается Робинн.
Во Франции есть поговорка, - продолжает Марк, - «Проще ослабить болт, чем закрутить». То есть нужно быть очень жестким. Если ты тверд, то сможешь и расслабиться. Но если слаб… «закрутить болт», то есть стать сильнее, будет очень сложно.
По сути, Марк описал систему ограничений, которую родители во Франции выстраивают для своих детей с первых лет жизни. Важным кирпичиком в ней является право родителей время от времени сказать: «Вставай на весы, и точка». Американцы вроде меня принимают как должное, если им приходится весь день гоняться за детьми по парку или укладывать их спать полвечера, хотя на ужин пришли гости. Это раздражает, но воспринимается уже как норма. Но для французов жизнь с «ребенком- королем» означает огромный дисбаланс в семье. Они считают, что это никому не на пользу. Повседневная жизнь и для родителей, и для детей становится лишенной удовольствия. Создание системы ограничений, cadre, требует больших усилий, однако альтернатива неприемлема. Французы понимают: четкие границы - единственное, что избавляет их от двухчасовых уговоров лечь спать.
Возможно, кто- то считает, что, если у тебя есть дети, ты уже не можешь распоряжаться своим временем, - говорит Марк. - Но дети должны понимать, что не являются центром внимания. Что мир не крутится вокруг них. Как же родителям удается выстроить эту систему?
Процесс ее создания кому- то может показаться жестким. Но тут дело не только в умении говорить «нет» и в насаждении собственным авторитетом. Родителям во Франции удается очертить границы просто потому, что они постоянно о них говорят. То есть тратят действительно много времени, объясняя детям, что можно, а что нет. Все эти разговоры выстраивают систему ограничений. Дети начинают ощущать ее почти физически - так хороший мим способен убедить человека, что перед ним действительно стена.
Постоянное напоминание о границах дозволенного происходит в очень вежливой форме. Родители часто говорят «пожалуйста», даже обращаясь к младенцам. (С младенцами тоже надо говорить вежливо, ведь они понимают, о чем идет речь). Устанавливая границы для детей, родители часто используют выражение «имеешь/не имеешь право».
«Не бей Жюля, - говорят они. - Ты не имеешь права его бить». И разница здесь не только в семантике. Подобный запрет звучит совсем иначе. Это выражение подразумевает, что существует некая фиксированная, организованная система правил для взрослых и детей.
И если ребенок не имеет права делать одно, у него есть право делать что- то другое. Есть даже песенка, которую знают все малыши: «Oh la la, on a pas le droit de faire ca!» («О- ля- ля, мы не имеем права так делать!»)
Другая фраза, которую часто используют французские родители в общении с детьми, - «не одобряю».
«Я не одобряю, когда ты швыряешься горошком», - мамы произносят это серьезным тоном, глядя ребенку в глаза. «Не одобряю» несет в себе гораздо больше, чем обычное «нет». Таким образом родители показывают, что у них есть свое мнение, с которым ребенок должен считаться. При этом допускается, что у малыша может быть свое мнение по поводу разбрасывания горошка - пусть родители от него и не в восторге. То есть такое поведение воспринимается как сознательный выбор - и соответственно ребенок так же сознательно способен от него отказаться.
Возможно, именно поэтому за столом во Франции всегда царит такое спокойствие. Вместо того, чтобы ждать большого скандала и прибегать к суровым наказаниям, родители предпринимают множество маленьких вежливых превентивных шажков, основываясь на установленной системе правил.
Я наблюдала эту систему в действии в яслях, присутствуя на обеде для полуторагодовалых малышей (шикарный обед из четырех блюд). Шестеро карапузов в одинаковых розовых слюнявчиках из махровой ткани сидели за прямоугольным столом под присмотром Анны- Мари. В комнате царила атмосфера полной безмятежности. Анна- Мари рассказывала о каждом из блюд и объявляла, что будет дальше. При этом она пристально следила за действиями своих воспитанников и, не повышая голоса, комментировала их небольшие промахи.
Doucement… тихо, ложкой мы так не делаем, - обращается она к мальчику, который начал бить по столуложкой.
Нет, нет, сыр не трогаем, его едим потом, - велит она другому малышу.
Разговаривая с ребенком, она всегда смотрит ему в глаза. Не всегда родители и воспитатели прибегают к столь тщательному контролю. Но я обратила внимание, что они часто делают это именно во время еды - за столом много правил, много мелких действий, и если что- то пойдет не так, это может привести к хаосу. На протяжении всего 30-минутного обеда Анна-Мари непрерывно разговаривает с детьми и поправляет их.
К концу обеда лица малышей перепачканы едой - зато на полу лишь пара крошек.
Марк, Анна-Мари - французские родители и воспитатели внушают уважение, но при этом не выглядят диктаторами. Они не стремятся вырастить детей послушными роботами. Напротив, они прислушиваются к малышам и постоянно с ними разговаривают. Самые авторитетные родители среди моих знакомых говорят с детьми на равных, а не как хозяева с подчиненными.
Когда что- то запрещаешь, всегда нужно объяснять причину, - говорит Анна-Мари.
Когда я спрашиваю французов о том, какими бы они хотели видеть своих детей, большинство отвечает: чтобы были уверены в себе и нашли свое место в мире. Они желают, чтобы у их малышей был собственный вкус и мнение.
Французы даже начинают беспокоиться, если дети слишком послушны. Им важно, чтобы дети проявляли характер. Но они верят, что достичь этого можно лишь в том случае, если дети уважают границы и умеют владеть собой. Поэтому одного характера мало: должна быть еще и система ограничений.
В вопросах воспитания у каждой нации свои особенности. Где-то малыш до трех лет – это маленький Будда, которому нельзя сделать замечание, а где-то ребенка муштруют как взрослого едва ли не с пеленок.
Журналистка Светлана Мушес, несколько лет живущая во Франции, делится своими впечатлениями от французской семейной педагогики:
«Два ярких воспоминания остались у меня от начала жизни во Франции, и связаны они с французскими детьми.
…Медленно бреду по берегу речки Баиз. Настроение, как говорят французы, comme si, comme ça (ни то, ни се). Немного ниже тропинки за кустами играют дети, крик и гам. Вдруг над кустами возносится черная курчавая голова: «Бонжур, мадам!» – с ослепительной улыбкой человека, довольного своей маленькой, но такой энергичной жизнью. Следом повыскакивали и другие детские макушки, и дети радостно застрочили вразнобой: «Бонжур! Бонжур, мадам!» И ведь они меня не видели, а только услышали, но не поленились, поднялись немного, чтобы поздороваться. Можно, конечно, сколько угодно говорить, что они это не от души, а потому что так принято, и нет в этих пожеланиях никакой теплоты. Это очень парадоксальный аргумент многих моих соотечественников, исповедующих принцип: «Умри, но не отдай улыбки без любви!» Но… Стало просто светлее и теплее на душе. Будто луч солнца проглянул через тучи. Казалось бы, отчего? Просто от того, что с тобой поздоровались.
Второе впечатление – другого рода. У наших друзей четырехлетний малыш. Несколько раз вижу его осенью бегающим с огромной зеленой соплей через губу. Наконец решаюсь сказать его маме: «Ты знаешь, я хорошо представляю, что такое гайморит, такие сопли – это его признак. Вам бы к врачу сходить». «Да нет, что ты! Пройдет!» – легкомысленно отмахивается мама. Ну да, к лету, вроде, прошло…
Две ситуации как нельзя лучше демонстрируют основы французского воспитания. Это соединение двух противоречивых, с точки зрения российских мам, принципов, а именно – строгости воспитания социального и довольно беспечного отношения к самому факту рождения и наличия ребенка. Отношение к ребенку здесь не как к драгоценному сосуду, над которым трясутся мама, папа, бабушка и дедушка, а как к такому же члену семьи, ради которого жизнь не меняется, хотя и обогащается новыми красками и эмоциями.
Выжил – хорошо, не выжил – се ля ви
Рождение детей для француженки – это совсем не повод менять образ жизни. При этом все мои знакомые работающие француженки имеют в среднем по трое детей. Приехав во Францию с головой, забитой некоторыми штампами о «демографическом закате Европы», я рассчитывала увидеть во французских семьях по одному ребенку. Как бы не так! Три ребенка – и это не предел. При этом на нянь сбрасывать ребенка тоже не принято. «Как так?» – спросите вы.
А ребенка просто всегда и везде берут с собой. Он, двухмесячный, лежит в коляске около столика в ресторане, где поздно вечером при свечах романтически ужинают родители. Он, постарше, всегда сопровождает родителей на обедах-ужинах в ресторане – а где еще закрепить воспитание хороших манер за столом? Во всех французских ресторанах для детей есть специальное детское меню, которое по ценнику обычно получается в два раза дешевле взрослого. Обычно в нем какие-то простые блюда, которые любят дети: спагетти, бургеры, стейки из рубленого мяса (они же – котлеты). Он и в рюкзачке-слинге, трехмесячный, путешествует вместе с мамой по горным тропам Корсики или побережью Коста-Рики (да-да, сама видела). Если приходят гости, то дети – совсем не повод закончить вечер рано или же уложить их спать до завершения суарэ. За стол их сажают вместе со всей честной компанией, пусть даже стрелки часов к моменту прихода гостей остановились на 10 часах вечера.
Сестра знакомой француженки, топ-менеджер парижского банка, усыновила троих детей, братьев и сестер в России. И, возвращаясь с ними из Сибири, решила посмотреть Санкт-Петербург (почему бы не сделать два дела сразу, если уж ты в России?). Так и заехала по дороге в Париж в российскую северную столицу с тремя только что усыновленными дитятями 7, 4 и 2 лет! Без какого-либо знания русского языка. Мужественная женщина! Впечатления, кстати, и у детей в том числе, остались незабываемые.
Французский ребенок, по сути, живет и выживает по общим законам природного мира. Никаких тепличных условий ему не создают. Еще до рождения. Никакого сохранения беременности, когда мамочки месяцами лежат под наблюдением в больнице, во Франции не существует. Выжил в утробе матери – хорошо. Не выжил – се ля ви.
Детей не кутают. Врачи советуют содержать ребенка, начиная от рождения, при температуре +18°, так как это оптимальная температура для здоровья.
Но самое необыкновенное в том, что у французов с их одними из лучших в Европе социальными гарантиями декретный оплачиваемый отпуск длится только 4 месяца! Если ты рожаешь третьего ребенка, то можешь рассчитывать уже на 26 недель, то есть немногим больше шести месяцев. В советское трудное время, помнится, наши родители нас тоже отдавали в ясли двухмесячными.
Если вы думаете, что это предмет возмущения француженок и борьбы их за свои права, то глубоко ошибаетесь. Это НОРМАЛЬНО: французская женщина не хочет жертвовать своей работой и наполненной социальной жизнью. Четырьмя месяцами декрета можно распорядиться самостоятельно. Обычно француженка берет два месяца до рождения ребенка и два – после.
С трех месяцев младенцев ждут крэши – французские ясли. Француженки полагают, что это прекрасный инструмент социализации детей. В крэшах не всем хватает места, поэтому француженки выпутываются сами, как могут. Государство им в этом не мешает. Например, создаются родительские крэши, когда родители регистрируют ассоциацию, куда нанимают и профессионалов в том числе. Такая ассоциация может получать дополнительную социальную помощь от государства.
Можно просто разделить заботы по присмотру за ребенком с другой мамочкой, это называется garde partagée: мамы составляют расписание, когда одна работает, другая сидит с детьми.
А я лично знала молодую мамашу, которая три раза в неделю возила двухмесячную дочь за 150 км из Тулузы в Тарб (300 км туда и обратно!), так как в Тарбе она преподавала экономику, а жила в Тулузе. В Тарбе жили ее родители, которым она оставляла дочку на часы своего преподавания.
Бабушка по-французски
Бабушки и дедушки – это отдельная тема. Французская бабушка придерживается нейтралитета. Во всем! Она не дает советов в воспитании. Не забирает ребенка, если «его не с кем оставить». «Не с кем оставить» - такой фразы для французской мамы не существует. Поначалу я не понимала: ну как это невозможно оставить ребенка у бабушки с дедушкой всего на неделю каникул мамы, которая хочет поехать отдохнуть? Тем более когда бабушка и дедушка на пенсии и живут в большом замке, где места хватит еще на пионерский лагерь детишек. Ни разу моя подруга Анн не оставила своих троих детей у своих родителей. Она только искренне удивлялась: «Разве вы в России их оставляете у бабушек?»
Французская бабушка существует для того, чтобы устраивать воскресные обеды. В воскресенье вся большая семья – дети со своими семьями и своими детьми – часто собираются у родителей. Вот здесь бабушки неназойливо участвуют в воспитании: прививают свои внукам хорошие манеры старой Франции за столом, в общении. И надо сказать, что вот такая семейственность очень даже работает! Тут вопрос в регулярности.
Регулярность события – это уже ритуал, которому следуют. А ритуалы – цемент французской семейственности. Например, ритуал присылать бабушкам и дедушкам фотографии внуков: вот эта – в момент рождения, а та – в 6 месяцев, следующая – «наш дуду» в один год! На Рождество можно прислать настенный календарь: каждый месяц – разные фотографии любимых внуков. Так французская бабушка видит, как растут ее внуки, особенно это актуально, если дети живут далеко.
Ритуал – всей большой семье взаимно целовать друг друга двукратно, троекратно (в Провансе – четырехкратно). У детей поцелуи доведены до автоматизма. Но как бы то ни было, поцелуи при встрече дают тот заряд теплоты, который потом витает над семейным столом.
Крик – не метод воспитания
«Бонжур, мадам, бонжур, месье» – эта кодовая фраза, которая отличит современного французского ребенка от любого другого. К примеру, английского. Да, надо говорить бонжур всем тетям и дядям: французские мамы совсем не разделяют принципы свободной непосредственной социализации. Приучение детей к этикету, к ритуалам вежливости – это краегольный камень французского воспитания. Французская мать, если сын или дочь забывают «волшебное слово», может и указать, одернуть – дрессирует, одним словом. Но одно «но»: никогда это не происходит не только с криком (если вы закричите на ребенка, это может вызвать натуральный шок в публичном месте), а даже без повышения голоса!
«О, ma puce (ма пюсе, моя блошка) (тут обязательно уменьшительно-ласкательное слово, – C.M.), ты забыла поцеловать tante Клодин», – выпевает французская мама. И такая воспитательная манера – только с нежностью, только ласково – работает! Ма пюсе тут же с удвоенной горячностью начинает лобызать тетю, которую видит первый раз в жизни.
Когда я удивлялась тому, что никогда и нигде во Франции не повышают голос и стремятся говорить только нейтральным тоном, я поняла, что это просто воспитано с младенчества. Очень часто, когда ребенок начинает громко разговаривать, повышает голос, пытаясь выразить захлестнувшие его эмоции (зачастую положительные: удивление, восхищение, увлеченность фильмом, игрой), мама или папа тут же ему замечают: «Doucement, doucement, ma poule» (спокойно, мягче, моя курочка). Повышать тон – так не принято, учитесь выражать всю гамму чувств вполголоса, без аффектов. Это Франция. Поэтому, например, я сразу безошибочно определяю на пляже ли, в магазине ли английского ребенка, даже если он говорит по-французски.
Французские дети ничего не делают без разрешения. Как я уже писала, во Франции культ еды в строго отведенное время – завтрак, обед и ужин. Перекусы смерти подобны. Поэтому французскому ребенку, например, неизвестны такие «анархистские замашки» российских детей, как запросто открыть холодильник и поискать там чего-нибудь вкусненького. Открыть холодильник, а зачастую и включить телевизор, можно только по разрешению родителей.
Мон дуду
Если вы думаете, что детей во Франции мало любят, то это не так. При всей загруженности работой, строгости ритуалов, умении находить время для эпикурейских посиделок с друзьями французская мама преображается в общении с детьми. Никогда она не будет срывать свое плохое настроение на ребенке. Столько ласковых слов (петит мо), с которыми обращаются к детям, мне кажется, нет ни в одном из языков.
Ма пюсе – моя блошка, ма пуль, ма пулетт – моя курочка, ма кокот – моя кокетка, мон шатон – мой котенок, мон трэзор – мое сокровище, а также фофоль fofolle, пичун pitchoune, ма шупетт choupette (choupetta) – каких только уменьшительно-ласкательных слов не сочиняют французы, когда речь идет о ребенке! Лулу, лулут, жожо – а это просто непереводимые междометия, видимо, от избытка чувств.
Дуду – наиболее часто употребляемое уменьшительно-ласкательное обращение и к ребенку, и к любимой женщине, оно происходит от названия любимой игрушки ребенка. Каждый французский ребенок имеет свой объект-фетиш, с которым он не расстается никогда. Засыпает, прижав его к себе, гуляет, держа в руках, ездит с ним на каникулы с родителями. Иногда доходит и до того, что носит и в школу. И пусть этот дуду становится мятым, заношенным, у него стираются глазки и оторвано ухо – ни за что наш дуду не променяет своего дуду на нового красивого друга.
Французские психологи пишут целые диссертации о феномене детского дуду. Не советуют навязывать ребенку другую игрушку: ему нравится трогать и дышать запахом только своего дуду, и это дает ребенку чувство защищенности и безопасности, читаю я в одном психологическом исследовании.
А уж сколько копий сломано по вопросу, в каком возрасте ребенка надо отучать от дуду! В два года, утверждает категорично один известный педиатр. Нет, это слишком жестоко, говорят другие, можно в пять-шесть. Дочиталась до того, что, оказывается, если ваш ребенок в 8 (!) лет слишком привязан к своему дуду и не может без него заснуть, то стоит обратиться к детскому психиатру. Просто диву даешься накалу страстей вокруг такого маленького дуду.
И самое прекрасное для меня в воспитании детей во Франции – это ритуал поцелуя на ночь. Мама и папа перед сном ОБЯЗАТЕЛЬНО должны поцеловать своих фофоль и пичун. Даже если собрались гости и праздничный ужин совместно с детьми завершен, но суарэ еще в разгаре, танцы и пыль столбом – все равно приходят дети, подходят по очереди к маме и папе и целуют их.
Получается, строгость французского воспитания идет рука об руку с очень внимательным и трепетным отношением к внутреннему миру ребенка. И если с детьми разговаривать при любых ситуациях, даже запретительных, ласковым голосо и не раздраженным тоном (и обязательно целовать на ночь!), то любая строгость и следование правилам будут восприниматься как верные и правильные.
Любишь мужчину – люби и его детей
Это проявляется и еще в одном качестве французских мам, которое я наблюдаю повсеместно. Французские женщины в основном принимают ребенка мужа из предыдущей семьи как своего. Это даже вопрос чести для француженки – чтобы ребенок мужа полюбил ее как свою мать. Обычно дети разведенных супругов проводят половину времени у отца и половину времени у матери, бывшей жены. Новые жены принимают их и включают в свою жизнь наравне со своими детьми: одинаковое распределение прав, одинаковый круг обязанностей и, главное, одинаковое количество ласки и уменьшительно-ласкательных слов как в сторону своего, так и в сторону мужнего ребенка. Француженки справедливо полагают, что дети ни в чем не виноваты и их просто надо любить. Независимо от того, кто у них мамы и папы.
Недавно моя подруга Анник с таким осуждением (что совсем нехарактерно для француза – выражать осуждение) говорила об одной нашей знакомой, которая, по-русски говоря, увела мужа из семьи. Бывшие супруги разделили пребывание двух детей на недели: одну неделю дети живут у одного бывшего супруга, а другую неделю – у другого. Но когда к мужчине приходят жить его дети, новая жена с ними мила, но складывает их одежду для стирки отдельно и не особо готовит, говоря: «Это его дети, пусть он ими занимается!»
И после этого она еще спрашивает, почему они ее не любят! - возмущается Анник.
Да, действительно, это проступок, осуждаемый общественным мнением во Франции. Пусть даже любовь к чужим детям в тебе так и не проснулась, но принято быть заботливой и ласковой по отношению к ним. Внутренняя дисциплина. Комильфо.
И… воспитание и труд все перетрут! Сесиль усыновила русского ребенка. Она рассказывает, какое важное значение всегда уделяла прививке вежливости и этикета своему сыну. Зато теперь, прибегая к ней на занятия по живописи, Паскаль (а лицо его, не поверите, абсолютно русское, круглолицое и курносое!), со всего маху распахивает дверь, кричит заливисто с порога всем ее сокурсницам: «Бонжур, медам!!! Comment allez-vous? (Как ваши дела?)» – и все дамы тают…
: Очень часто кажется, что взрослые французы - это замкнутые и холодные люди, кстати. Сейчас это общество интровертов, которых трудно «расшевелить». Думаю причиной всему воспитание в семьях.
Плюсы французского воспитания:
1. Француженки остаются желанными женщинами и после рождения ребенка. Они едят в меру во время беременности, а после родов приходят в форму максимум до трёх месяцев. Француженки хорошо исполняют роль любовниц, в отличие от американских и русских матерей, которые в большинстве своем больше матери и домохозяйки.
2. Дети едят 4 раза в день разнообразную пищу, приготовленную дома как в ресторанах. Дети помогают готовить еду и сервируют стол. Фаст-фуд и закуски - табу.
3. Мультфильмы не смотрят, производство мультфильмов для детей до 3-х лет запрещено законом.
4. Дети на площадке самостоятельные, матери просто сидят на лавочке, а не ходят по пятам (как, например, в США или России).
5. Француженки стильно одеваются, они никогда не выйдут в спортивном костюме на площадку (в России и США поголовно каждая вторая в спортивных трениках).
6. Детей не принято бить (по крайней мере на улице и в общественных местах).
7. Детей не принято отдавать с младенчества на три секции подряд, например, плавание, танцы и карате одновременно, как это часто любят делать в некоторых российских семьях.
8. Французским родителям доктора советуют расслабиться и успокоиться в вопросах воспитания детей.
9. Детям не принято часто и много покупать игрушки, особенно дорогие.
10. При рождении ребенка не принято покупать все детские вещи подряд «на всякий случай». Покупают только самое необходимое.
11. Всех детей одевают стильно.
12. Воспитывают в детях терпеливость.
13. У родителей должна быть собственная жизнь, отдельная от детей.
Минусы французского воспитания:
14. Беременные француженки могут пить и курить во время беременности и после родов, когда кормят ребенка грудью. Причем врачи им не запрещают.
15. Кормят грудью до 3-х месяцев и выходят на работу.
16. Сдают детей в ясли чуть ли не в 3–6 месяцев.
17. Если грудничок орет - по фигу, выжидают несколько минут и только потом подходят.
18. Чтобы ребенок спал в кровати сам - оставляют одного, чтобы он «наорался».
19. Редко носят на руках.
20. Учеба и оценки в школе - главное в жизни. Учитель каждый день зачитывает список двоечников, тем самым прелюдно унижая ребенка.
21. Родители строгие, они главные в семье, перечить нельзя, 100% подчинение. У детей вырабатывается страх перед родителями.
22. Строгая дисциплина во всем.
23. Если ребенок истерит, его запирают в туалете или кладовке.
24. Беременным француженкам выплачивают субсидию 150 евро в месяц с 4-го месяца. Эту субсидию получают до 18 лет ребенка, если это не первый ребенок.
25. Если французская пара усыновила сироту власти выплачивают ежемесячно 500 евро в месяц.
В каждой стране есть собственные секреты, позволяющие эффективно воспитывать ребёнка. Иногда эти методы во многом совпадают с нашими воспитательными традициями, а в некоторых случаях существуют явные отличия. К примеру, французы считаются довольно строгими родителями, может быть, поэтому французские малыши и считаются настолько самостоятельными и дисциплинированными. Каковы особенности воспитания детей во Франции , как сильно они отличаются от отечественных традиций – ищите ответы в нашей статье.
Французские мамы: «нет» долгому декрету
Долгое нахождение с ребёнком дома не пользуется у француженок особой популярностью. Они в подавляющем большинстве не сидят с малышами до полутора или трёх лет, предпочитая выходить на работу пораньше. И для этого есть весомые причины.
- Не секрет, что жизнь в европейских странах достаточно дорогая. Поэтому француженки, разделяя с мужем обязанность по обеспечению семьи, предпочитают возвращаться на рабочее место очень рано. Так, декретный отпуск во Франции составляет 1,5 месяца до и 2,5 месяца после родов.
- Француженки беспокоятся о том, что вынужденный простой в трудовой деятельности и перерыв в карьерном росте приведут к потере квалификации и затруднят дальнейшее продвижение по службе.
- Французские мамы полностью одобряют идею ранней социализации детей, часто отдавая их в ясли с трёх месяцев. По их мнению, уже в таком возрасте малыш учится взаимодействовать в коллективе, общаться с другими людьми, приобретает бытовые навыки: владение столовыми приборами, одевание и раздевание, пользование горшком.
Конечно, если в семье появляется второй или третий ребёнок, француженки не спешат выходить на работу, а заботятся о своём потомстве самостоятельно, получая декретное пособие. Их занятия похожи на упражнения русских мам: чтение сказок, игры в кубики и пирамидки и т.д.
Любопытно, что во Франции бабушки и дедушки не так активно привлекаются к воспитанию внуков, как у нас. Они всего лишь изредка гуляют с малышом, отводят или отвозят в кружки и секции, в свободное время занимаясь личными делами.
Французские ясли и детские сады
Ясли во Франции принимают в свои стены крох, которые едва достигли трёхмесячного возраста. Для грудничков мамы приносят молоко или специальную смесь, предназначенные для конкретного ребёнка. Деток постарше кормят в учреждении.
Кроме того, укладывают детей не по расписанию, а в то время, в которое они привыкли спать дома. Однако по отношению к дисциплине работает строгое правило: с ранних лет крохи должны усвоить, что драться, кусаться, капризничать и впадать в истерики – это очень плохо.
При этом попасть в государственные ясли достаточно сложно. Французские власти уверены, что если мама или папа сидят дома, то и ребёнку не нужно посещать образовательное учреждение. Поэтому правом отдать кроху в ясельную группу обладают те семьи, в которых оба родителя имеют справку о том, что они учатся или работают. Конечно, есть и частные ясли, но это дорогое удовольствие, доступное не всем французам.
Детский сад открыт для детей от 2 до 6 лет. Как и у нас, основная задача садика – подготовить ребёнка к поступлению в школу. Дети здесь играют, занимаются рисованием, лепкой, читают, считают и пишут. Помимо этого, огромное внимание воспитатели уделяют общению дошкольников друг с другом.
Во французской психологической и педиатрической литературе не отыщешь конкретных советов, как «правильно» воспитывать своих отпрысков. Напротив, психологи рекомендуют мамам расслабиться и не тревожиться по пустякам, обратив внимание и на собственную жизнь, отдельную от ребёнка.
Наши бывшие соотечественники, переехавшие во Францию, делятся на родительских форумах любопытными наблюдениями по поводу воспитания детей.
- Француженки с первых дней кладут новорождённого в отдельную кровать, желательно, чтобы она находилась в другой комнате. В итоге ребёнок приучается , не беспокоя маму просыпаниями. Кстати, во Франции принять отставлять грудничка прокричаться, не подходя к нему, когда он плачет.
- Физическое наказание – огромная редкость. Виновника чаще всего просто лишают развлечений или лакомств. Поощряют же ребёнка обычно материально. У многих малышей есть собственные копилки, куда они складывают подаренные деньги.
- Французы не станут прерывать своё занятие, чтобы выслушать детскую претензию или побаловать ребёнка. С раннего детства детей учат выбирать правильное время для беседы с родителями и не встревать во взрослые разговоры.
- Воспитание приносит свои плоды: маленькие французы не будут открывать холодильник без спроса, не станут хозяйничать в квартире, если взрослых нет дома, не смогут пригласить приятелей без разрешения родителей.
Конечно, особенности воспитания детей во Франции отличаются от российских, но это не означает, что французские родители чем-то хуже или лучше наших мам и пап. В каждой воспитательной системе есть свои плюсы и минусы, однако никто не мешает нам взять что-то полезное у мудрых и галантных французов.
